– Как вам не совестно, любезнейший, даже думать такое! – От необоснованного подозрения Максима, что он, Олег Вячеславович Парфенов, мог что-то не заметить, эксперт выпрямился и стал как будто выше ростом. Даже поджал обиженно губы. – Вы же знаете, мы столько лет работали рука об руку. И нам случалось помогать вашему брату, и вам доводилось. Уж вы-то, Максим Леонидович, должны были заметить: при осмотре я прежде всего руководствуюсь принципом «внимание, внимание и еще раз внимание». Я еще ни разу не упустил ни одной мелочи. Как можно! Люди старой закалки отдают себе отчет в том, насколько много зависит от их точности и скрупулезности. Это утверждение не проверялось, и посему Максим не стал вступать в пререкания.
– Ну, тогда, Олег Вячеславович, вы видели вещи убитого, вы осматривали его на месте происшествия. Скажите мне, зачем кому-то тратить кучу денег, изготавливать фальшивые документы высочайшего класса, чтобы похитить тело?
– Задав вопрос, вы сами же на него и ответили, любезнейший. Эти люди хотели похитить тело, – тряхнул головой Парфенов.
– Я понимаю. Но почему? Что было на теле или в одежде такого, что никак не должно было попасть к нам в руки? Парфенов задумался, поскреб пухлую щеку, затем пробормотал:
– Любопытно, любопытно. Мне как-то это не приходило в голову. А действительно, зачем этим людям понадобилось похищать труп? Скорее всего вы правы. Что-то имелось либо в самом трупе, либо на одежде, – пробормотал он. – Второе похитили только для того, чтобы не возбуждать вопросов. Почему, мол, берут одежду, а не берут тело? Или наоборот.
– И что же, по-вашему, является первым? – нетерпеливо спросил Максим.
– Затрудняюсь ответить, Максим Леонидович. Ничего более или менее здравого в голову мне не приходит.
– Понятно. К этому моменту Максим уже успел посмотреть фотографии, сделанные оперативной группой, но и в них не обнаружил ничего значительного. Он все еще пытался отыскать начало ниточки в клубке. Ребята из лаборатории пообещали ему сделать пару копий и несколько четких оттисков с лицом убитого крупным планом. Максим собирался разослать эти фотографии в воинские части, хотя в общем-то и не надеялся на положительный результат. В этом была определенная закономерность. В тридцати процентах случаев труп никто не опознавал. Никто, кроме родных. Да и те, случалось, ошибались.
– Одно могу вам сказать точно, Максим Леонидович, – заявил, перебив его мысли, Парфенов. – Эта таинственная мелочь, если, конечно, принять за аксиому, что таковая имела место быть, есть и в протоколе осмотра трупа.