Максим вышел из здания райотдела и забрался на переднее сиденье «Волги».
– Куда, товарищ полковник? – покосился на него солдат-водитель. – Домой?
– Домой. «Волга» начала разворачиваться, и вдруг Максим выдохнул:
– Ну-ка стой. Он закрыл глаза. Что за машина стояла тогда у морга? «Уазик», зеленый «уазик». Был ли у нее красный крест на борту? Нет, вроде не было. Или был? Прикрыв глаза ладонью, Максим попытался восстановить в памяти образ машины. «Ты видишь ее, – проговорил он мысленно. – Зеленая, с гладкими блестящими фарами. На борту… нет, креста не было, точно. Просто зеленый борт. Солнечные блики на стеклах. Бампер, а под ним номер. Белый номер в черной рамочке. Черные цифры. Ну-ка, вспомни. Первая «Д». Точно, «Д». Дальше… Вроде бы один-четыре… Один-четыре, затем семь… или единица… нет, все-таки семь… Один-четыре-семь…» Последнюю цифру Максим не видел, как ни старался. И тут же отчетливо, словно он только что прочитал их, всплыли и буквы, следующие за цифрами: «РН». «Ростовский номер, – подумал Максим. – Ростовский номер».
– Ну-ка, Паш, подожди здесь, – приказал он водителю. Тот послушно кивнул. Максим выскочил из кабины и чуть ли не бегом взлетел на крыльцо РУВД, дернул тяжелую дубовую дверь. Подойдя к конторке дежурного, побарабанил костяшками пальцев по стеклу. Сидящий за консолью лейтенант поднял глаза.
– Что, товарищ полковник, забыли что-нибудь?
– Нет, лейтенант. Слушай, как бы выяснить, какой организации принадлежит машина «УАЗ» Д 147… – последнюю цифру не помню – РН.
– РН? – озадаченно хмыкнул лейтенант. – Ростовский номерок.
– Да я знаю, лейтенант, знаю. «А номер-то не милицейский, – пронеслось в голове Максима, – и не военный. Значит, лжеэксперты Тим и Глазов машинку-то поймали. Или номер подменили. А может быть, и краденая она, эта машина. Посмотрим».
– Лейтенант, – обратился к дежурному Максим, – не в службу, а в дружбу, отдай этот номер в оперативный отдел. Пусть дадут список машин с похожими номерами.
– Модель-то не помните? – озадаченно, но вполне дружелюбно спросил лейтенант. – Какой «уазик»?
– Автобус. Микроавтобус, зеленый такой.
– Ну, уже легче. – Лейтенант записал модель и номер на клочке бумаги. – Хорошо, товарищ полковник, передам.
– И вот еще что. Запиши мой домашний телефон. Пусть, как узнают, мне перезвонят. Только поскорее, лейтенант, если можно. Дело срочное. Горит.
– Хорошо, товарищ полковник. – Дежурный записал на клочке домашний номер Максима. – Как только что-нибудь обозначится, я вам перезвоню.
– Отлично, лейтенант. Спасибо. – Максим с облегчением вздохнул и второй раз за последние десять минут вышел из РУВД на улицу. В нем вдруг проснулся странный жесткий азарт. Максим почувствовал, что след прямо под носом и, чтобы взять его, надо всего ничего – только принюхаться хорошенько. Первая вспышка потянула за собой вторую. Мысль, которая почти сутки бултыхалась в «мертвой зоне», вдруг выплыла на свет. И была она, как и ожидалось, элементарной до предела. Максим подумал о том, что почти все люди отличаются определенной рассеянностью, точнее сказать, ненаблюдательностью и невнимательностью. Они смотрят и не видят половину из того, что попадает им на глаза, не подмечают мелочей. Слышат и пропускают мимо ушей. Вот так и он. Вчера услышал очень важное слово и дал ему ускользнуть в темноту. Теперь же оно замаячило впереди лучом света. Максим торопливо скатился по ступенькам, подошел к «Волге» и, забираясь в салон, сказал водителю: