— Девочки, это Аля, наша первая почетная клиентка. В порядке пиар-акции весь комплекс услуг будет оказан ей бесплатно. Идемте, я все покажу. У нас тут собралась уже целая очередь. Против демонстрации процедур и результата Алечка не возражает.
— Ты как считаешь, ей это поможет? — вполголоса спросила Дара, наклонясь к уху своей подруги.
Та засмеялась, прикрывая изящной ладошкой рот. Человская женщина даже не обернулась, хотя плечи ее заметно вздрогнули. Наверное, голос Дары был недостаточно тих. На диванчиках, составленных полукругом в большом зале, с комфортом расположились дамы. От обилия драгоценностей рябило в глазах. Дамы пили зеленый чай, полезный для организма, и обменивались сплетнями со знакомыми. Всем известно — вовремя рассказанная хорошая сплетня — залог здоровья каждой настоящей светской женщины старше сорока.
Алю промучили два часа. Маски сменялись притираниями, музыка в наушниках — невнятными нашептываниями, а горячая вода — холодной. Все это время она буквально спиной ощущала полупрезрительные, полужалостливые взгляды двух блондинок — приятельниц Ираклия. Разумеется, они были моложе, богаче и поэтому выглядели куда лучше ее.
— Милочка, а ведь мне знаком этот запах, — неожиданно произнесла дама, сидящая прямо напротив Альки. — Теперь я точно знаю, что именно входит в эту их необыкновенную программу.
Дама была худа и горбоноса, что делало ее похожей на отощавшего попугая. Ее подруга, женщина средних лет, с приятным лицом, украшенным модными в этом сезоне серебристыми бровями, заинтересованно промямлила:
— Неужели? И что же это?
— Кислотный пилинг, — горбоносая доверительно наклонилась к собеседнице, впрочем, даже не потрудившись понизить голос. — Одна моя подруга очень пострадала из-за него. Представляешь, у Тадеуша ей сожгли все лицо. Разумеется, она подала на них в суд и выиграла дело, но ей это не помогло. Бедняжка так страдает. Муж — ты его знаешь, он снимался у Вавы в последнем фильме — отправил ее лечиться в Швейцарию, а сам…
Остальное она проговорила, совсем уткнувшись в ухо сребробровой, и Але ничего не было слышно.
— Какой мерзавец! — ненатурально воскликнула дама с приятным лицом, всплеснув пухлыми ручками.
— Да-да, — поддакнула ей горбоносая. — Бедняжка. Мы с девочками так ей сочувствуем…
Маска действительно была неприятной — она странно пахла, и лицо от нее горело. Однако мастер не выказывал беспокойства, и Аля решила мужественно дождаться окончания сеанса. Девушка уже почти не чувствовала свою кожу и готова была заплакать от усталости и обиды, когда занимавшийся ею мастер торжественно произнес: