– Ту кучу мы когда видели? Три месяца назад. Ее навалили не просто так, а чтобы построить что-нибудь. Наверняка во дворе уже нет того камня.
Савельев вновь кивнул:
– Допустим, камня нет, но есть вода. И подвал если не завалить, то можно затопить, что для нас означает одно и то же – смерть. Нет, мужики, Рамазан сообразит, как отмазаться. А мы подохнем в этом каземате! Надо придумать что-нибудь другое!
– Но что?
– Пока не знаю! Поэтому и говорю: думайте!
Пленные легли на свои матрасы. Думать. Искать выход. Не подозревая, что спасение рядом, и оно в той хрупкой девочке, еще ребенке, которая проявила сострадание к ним и которую невольники не надеялись больше увидеть. И, конечно, в тех событиях, что назревали в самом лагере.
Жара и духота усилились, и это означало, что время где-то около четырех часов пополудни. С четырех и до девяти в подвале было особенно тяжко. Не намного лучше и на улице, но в подвале переносить зной тяжелее. Потом, когда ночь вступит в свои права, полегчает. Вот только ночь узникам предстояло провести в другом месте. Вне подвала. Уже не в плену, но еще и не на свободе.
Через час до пленников донеслись приглушенные расстоянием и бетоном очереди. Сначала они не поняли, что означает далекий треск. Савельев поднял голову с матраса:
– Стреляют где-то, что ли?
Рябов остался на месте:
– Похоже! Наверное, в лагере занятия по огневой подготовке проводят!
Лейтенанта ответ сержанта удовлетворил.
Действительно, если рядом лагерь подготовки боевиков, то стрельба в нем дело обычное, вот только…
Савельев воскликнул:
– А почему мы до этого времени ни разу не слышали автоматных очередей? Или огневой подготовке в лагере не уделяют должного внимания? И это на объекте, где готовят боевиков для войны с нашей армией?
Величко тоже приподнялся:
– А ведь командир прав! Раньше никакой стрельбы слышно не было!
Рябов ответил:
– Как вам вариант того, что духи совсем недавно оборудовали новое стрельбище у лагеря, а раньше использовали другое, откуда стрельба в кишлаке слышна не была?
Казакевич сплюнул:
– Ну что ты, Рябой, за человек? Так и норовишь все испортить.
– Да я что? Или не может быть того, что предположил?
Савельев приказал:
– А ну заткнулись! Всем молчать!
Пленные замолчали.
Там, откуда слышалась стрельба, ухнули два мощных взрыва, повлекшие за собой взрывы послабее.
Лейтенант воскликнул:
– Это уже не учебная стрельба! Это подрывы ликвидаторов минных полей. Я-то знаю, как рвут «чушки»! Теперь вопрос: духи сами уничтожают минные поля, которые наверняка окружают лагерь, где содержатся не только боевики, но и пленные, или это делает кто-то другой? А, военные?