Сильный солнечный свет разбудил Лягушку. Она лежала в постели, и ей было невероятно хорошо.
Вставать совершенно не хотелось. По телу была разлита приятная истома. Сердце гулко стучало в груди, эхом отдаваясь в грудной клетке: «Туп, туп… идет, идет… он придет, он придет…»
Таня потянулась, снова поворачивая лицо к солнцу.
А почему бы и нет? В нее разве нельзя влюбиться? Очень даже можно.
Таня Жабина не была уродкой. Наоборот, она знала, что была красива смуглой восточной красотой. Черные волнистые волосы, правильные черты лица, темные глаза. И если бы не Танино равнодушие к окружающему миру и к себе самой, ее можно было бы назвать настоящей красавицей.
По террасе уже шваркала тапочками бабушка. Обычно завтрак готовила внучка, но сегодня она не в состоянии была поднять себя с постели. Таня все пыталась представить, как может выглядеть этот загадочный Никита. То, что он нелюдим, придавало ему еще больше очарования в ее глазах. Все выставляют напоказ свои эмоции, открыто целуются, открыто признаются в своих чувствах. А он скрытничает, не хочет демонстрировать самое ценное, что есть у человека, – любовь.
Уйдя глубоко в свои грезы, Таня снова задремала. Из сна ее вырвали причитания, доносившиеся из огорода.
– Ох ты, батюшки мои! – вскрикивала бабушка, и Танька сразу представила, что произошло самое худшее – бык вернулся и потоптал все кусты смородины.
В ночнушке она вылетела на крыльцо и, ахнув, опустилась на нагретые солнцем ступени.
Весь забор был увит подвядшими полевыми цветами. То тут, то там гирлянда цветов образовывала сердечки.
– Вот беда-то, – причитала бабушка. – Вот несчастье!
Ее маленького роста и сухоньких ручек хватило только на то, чтобы содрать ниже всего висевшие букетики лютиков.
– Почему беда? – запоздало спросила Таня.
– Срам-то какой! – сжала кулачки бабушка. – Вешать на забор такое! Что соседи подумают?
Татьяна глянула на соседский участок, но предполагаемой толпы любопытных там не оказалось.
– Пусть висит, – довольно улыбнулась она. – Высохнет, само свалится.
Происшествие с забором необычайно обрадовало Таню. Вот, значит, как оригинально таинственный Никита решил продемонстрировать свои чувства к ней. Все утро она напевала себе под нос песенки, затеяла печь блины. И главное – она снова начала ждать Никиту.
Цветы на заборе – стопроцентно значит, что ничего Огурцова не выдумала. Никита существует, он дает о себе знать и, скорее всего, находится где-то поблизости.
Таня подбежала к окну.
Он может стоять вон за тем забором, прятаться за кустами…
Девчонка подняла глаза. Над крышами домов шумели кроны деревьев.