Милославская услышала, как отодвигается стул. Она посмотрела назад и увидела, что Пронин взял листок бумаги у Ваксмахера и направился к выходу.
– Думаешь сработает? – спросил Антон, когда они остались с Ваксмахером одни.
– Не дрейфь, Антоша, – приглушенно хохотнул Михаил, – сейчас все узнаем.
Он подозвал официанта и заказал еще выпивку.
Черт возьми, – думала Яна, – какого черта они замышляют? Так я и думала, у них есть информация на Засурского? Но кому они собираются ее передать, и самое главное, зачем? Ясно было одно, Антон Засурский и Михаил Ваксмахер в сговоре. Против Засурского. Хорошо, – размышляла Милославская, – допустим, есть компромат на Якова Григорьевича. Что это за компромат и как он попал к этой парочке – второй вопрос. Почему Антон с Ваксмахером не могут сами встретиться с клиентом и передать ему информацию? И как это связано со смертью Галкиной? Яна напрягала извилины, но вопросов было больше, чем ответов. Что эта парочка может поиметь от Засурского? Антон зарится на его собственность? Даже если каким-то образом Засурский потеряет права на казино, то они перейдут к его жене, а никак не к сыну. А если у Засурского-старшего брачный договор с женой, который предусматривает какие-то ограничения? Это еще один вопрос. Но даже если это так, то у Антона есть еще сестра, которая имеет равные с ним права. И почему вообще Антон решил действовать против отца? Какую роль здесь играет Вакмахер? Может, у них с Антоном свой уговор? Здесь есть над чем подумать.
– А вот и наш журналист, – услышала она голос Антона, сидевшего лицом ко входу. – Кажется, у него есть для нас новости.
– Ну что? – это уже спрашивал Ваксмахер у Пронина, который подошел к столику и плюхнулся на стул.
– Кажется, все нормально, – буркнул Леонид, – но сначала налейте выпить.
– Ладно, давай, – Ваксмахер щелкнул пальцами, подзывая официанта, и повторил заказ для Пронина. – Теперь говори.
– Мне назначили встречу, – понизив голос, произнес Пронин. – Где ваша информация?
– Когда? – не ответив, спросил Антон.
– Завтра вечером.
– Где?
– Послушайте, парни, – голос Пронина вдруг стал твердым, словно башмачная подошва, – мы так не договоривались. Или вы даете мне информацию и расписку, и я сам довожу это дело до конца, или сделка расторгается. Я понятно выражаюсь?
– А если я не отдам тебе расписку? – попытался надавить на него Ваксмахер.
– Катись ты к черту со своей распиской, – прикрикнул на него Пронин. – Если сегодня у меня не будет того, про что вы там наплели, я никуда завтра не пойду, так и знайте. Может, я и дурак, но не настолько, чтобы не понять, что представляют из себя ваши знакомые.