– Да нет, размышляю просто. А Андрей скоро придет?
– Звонил, сказал, что задержится. У вас появилось что-то новое? – взволнованно спросила хозяйка дома.
– В общем-то, да… Пистолет не потерян, его украли.
– Как? – Вера всплеснула руками.
– Не знаю как, но попытаюсь выяснить.
– Есть надежда? – несмело спросила Щербакова.
– Успокойтесь, все будет хорошо, – Милославская сочувствовала Вере и поэтому поспешила успокоить ее.
Она не собиралась говорить ни о каких женщинах и запахах дорогих духов, поэтому перевела разговор на другую тему.
– Пойдемте на кухню, – пригласила Вера, – у меня там все готово, чай, наверное, уже остыл.
В середине стола находился большой поднос, расписанный под гжель, на котором красовался бисквитный пирог с золотистой румяной корочкой, украшенной ягодками малины.
– Заливные яблоки? – спросила Милославская.
– Угу.
– Очень люблю, моя мама прекрасно его готовила, – Яна села за стол.
– Вера, а как вы относитесь к друзьям Андрея: Тайсону, Шефко, Ужу и прочим? – как бы невзначай спросила гадалка, кладя в свою тарелку кусок бисквита.
– Ох…. – вздохнула Щербакова. – Как я могу к ним относится? Люди это, конечно, неплохие, но если бы не они, в нашей семье все было бы совершенно иначе.
– Вы считаете?
– Неужели! Разве Андрюша им откажет в своей компании? Да ни за что! По-ихнему это ж западло – за здоровье друга не выпить!
– Как вы думаете, они бы могли предать вашего мужа?
– В смысле? – не поняла Щербакова.
– Например, пистолет украсть.
– Да вы что! Нет, конечно, это исключено. Я же говорю, люди это неплохие, только вот дружба их идет во вред семейным отношениям. Хорошо еще, что Листопадов в другой район переехал, а то прямо покоя не давал!
– Сергей? – гадалка вспомнила рассказ Андрея.
– Да, Сергей Листопадов. Друг детства, отрочества, юности и зрелости, к сожалению, тоже. Сам без семьи остался, довел жену до того, что она на развод подала, и от моего, наверное, того же ожидал. Чуть свет – идет, уговаривать начинает: «Давай сообразим что-нибудь!» – и так далее. А мой под чужое влияние легко попадает, никогда не мог отказать другу, даже если я дорогу преграждала.
В коридоре послышалось хриплое покашливанье, и женщины притихли.
– Это Андрей, – шепнула Вера и заговорщически подмигнула, – не будем больше сплетничать.
Вошел Щербаков, еще более осунувшийся, усталый, изможденный. От него пахнуло смесью табака и горького мужского пота. Андрей зло посмотрел на Милославскую и вышел из кухни.
– Андрей, ты не забыл поздороваться? – ядовито процедила Вера.
– Мы виделись! – буркнул Щербаков.