Для самого Семена Семеныча такая жена была просто подарком судьбы. Профессия требовала от него огромных усилий, рабочий день был ненормированным, часто случались какие-нибудь эксцессы, после которых Три Семерки долго ходил в чрезвычайном нервном напряжении. Однако дома его всегда ждал теплый прием, ласковые слова, понимание и ужин, необыкновенно вкусный и всегда разный.
Маргарита Ивановна была в этом плане безусловной мастерицей. Она преуспевала в приготовлении любых блюд. Пекла неповторимые пироги, торты, пирожные, с необыкновенной фантазией украшала их кремом собственного приготовления. Не менее вкусными были ее первые и вторые блюда. Причем в дополнение ко всему женщина была хозяйкой экономной и разумно расчетливой. Редко что оставалось у нее невостребованным. Если Маргарита Ивановна покупала мясо, то из мосла варила, к примеру, щи, обрезную мякоть пускала на отбивные, остатки шли на фарш, или она их просто отваривала, перекручивала и готовила великолепные макароны по-флотски.
В общем, жена Руденко была не только истинной хранительницей семейного очага, но и своеобразным антистрессовым средством. Даже если он приходил домой, предварительно уговорив на работе бутылку любимого портвейна, Маргарита Ивановна хмурилась, смотрела на мужа, как мать на проказника-сына, но через несколько минут становилась по-прежнему радушной. Единственным ее недостатком было то, что по свойству своей натуры она многое спускала с рук ребенку, который находился в том возрасте, когда все дети начинают проявлять стремление к самостоятельности, порой избытычное. Здесь уже приходилось подключаться Семену Семенычу, хотя большей частью воспитанием сына в этой семье занималась жена.
Маргарита Ивановна проводила Милославскую на кухню. Из ванной периодически слышалось фырканье, жалкое подобие песни, которую трудно было распознать, поскольку исполнитель отличался полным отсутствием музыкального слуха. Тем не менее, по голосу Яна легко узнала в неудавшемся вокалисте своего приятеля. Он снимал стресс после работы, наслаждаясь теплыми струями воды, ниспадающими из висящей над ним лейки душа.
– Сема-а, – ласково протянула Маргарита Ивановна, постукивая в дверь – к тебе гости.
– Кто, е-мое?! – перепуганно воскликнул Руденко. – Меня нет дома! Одного дня в состоянии покоя, мать их, побыть не дают!
Очевидно, Три Семерки предположил, что это его коллегии по работе пришли лишить его права на отдых, сообщив о внезапно произошедшем ЧП, в котором он лично непременно должен был разобраться. Такое случалось регулярно, даже по ночам, поэтому реакция Семена Семеныча являлась вполне объяснимой.