В сетях аферы (Валеева) - страница 35

– Наталья Евгеньевна, я переживаю, сумеете ли вы мне на этот раз помочь? – озабоченно произнесла Яна Борисовна.

– В смысле? – отламывая кусок курицы, спросила Вершинина.

– Ну… Близкие Иры вам не так хорошо известны, как друзья вашей дочери?

– Кто-то, может быть и нет, но в основном… – женщина задумалась. – Я Ирину знаю с детства. Я и ей, и Валерии была другом, они со мной всем делились, так что, думаю, мое присутствие не должно быть бесполезным. Я и их близких родственников знаю. Не так, чтобы очень, конечно, но, тем не менее…

Яна протянула Наталье Евгеньевне блокнот, и та стала комментировать некоторые записи, в своей осведомленности относительно которых была стопроцентно уверена. В конце концов осталось всего несколько наименований, рядом с которыми Милославская поставила крупный знак вопроса. Яна намеревалась поразмышлять над ними дома, оставшись в тишине. Во всяком случае, она имела шанс позвонить по указанному номеру или же все-таки обратиться к родителям погибшей.

– Ну что ж? – с некоторой грустью в голосе произнесла Наталья Евгеньевна. – За успех? – она взяла бутылку и наполнила бокалы вином.

– За успех! – согласилась Яна и сделала несколько глотков.

Женщины продолжили трапезу и больше не говорили о деле. Вино слегка кружило голову и поднимало настроение, усиливало надежду на лучшее. Яна допила до дна, а от второй порции отказалась, зная, что дома ей еще сегодня придется поработать. Наталья Евгеньевна поступила так же, и покончив с курицей, сказала:

– На выход?

– Пожалуй, – согласилась Яна.

Милославская пообещала известить Вершинину сразу же, как только что-то прояснится, на этом они и расстались.

* * *

Таксист довез гадалку прямо до калитки, поэтому ей не пришлось спотыкаться о многочисленные ухабы, коими эта улица была чрезвычайно богата. Джемма всю дорогу обиженно смотрела в окно, наверное, печально вспоминая, какому искушению и тяжкому испытанию подверглась она в кафе «Гриль», и как невыносимо было ей так долго ощущать душераздирающие запахи. Милославская потянула ее за поводок, и та нехотя медленным шагом последовала за хозяйкой.

На улице уже совсем стемнело, и гадалке пришлось зажечь фонарь, чтобы увидеть замочную скважину. Она переступила порог и, не разуваясь, уставшая упала в кресло.

– Джеммуль, – умоляюще обратилась она к собаке, – тапочки, а?

Джемма искоса посмотрела на хозяйку и побрела за тапками. На ее морде, казалось, было написано: «Так уж и быть!».

– У-умница! – принялась гадалка благодарить собаку, когда та вернулась. – Ложись отдыхай, а я поработаю еще.