– Ну че ты, тварь черномазая, эфир своим поганым языком засоряешь? – При этом он смачно жевал жвачку и, не стесняясь, сплевывал прямо на пол, себе под ноги.
– Ты походишь на свинью, – усмехнулся Джин, глядя на образовавшуюся лужу под ногами забияки. – Она тоже гадит там, где живет.
Поезд как раз стал замедлять ход. Тактика скинхедов была давно изучена. Перед остановкой они начинали избивать выбранную жертву, а когда состав замирал у перрона, выскакивали, дабы не попасться в руки блюстителей порядка. Хотя мало кто из пассажиров пытался нажать кнопку вызова милиции. На этот раз прямо рядом с ней уселся здоровенный бугай в обвешанной цепями кожаной куртке.
– Ты что, черномазый, обкурился? – голос сзади заставил Джина подняться и развернуться в сторону хама всем корпусом. Эта категория негодяев не брезговала нападать исподтишка. Оглушив человека, они нередко забивали его до смерти ногами.
Примеру Вахида последовали Шаман и Стропа. Он сидел у окна и поэтому встал к нему спиной, держа в поле зрения обоих земляков, ехавших ближе к проходу, готовый броситься на помощь тому, кому придется туго.
– Извинись, – ровным и спокойным голосом потребовал Вахид.
– Ты тоже, – Шаман смотрел в глаза начавшему первым оскорблять чеченцев плюющемуся парню.
Те, в свою очередь, также поднялись со своих мест. Скорость стала резко падать. Трудно стало не только удержаться на ногах, тяжко будет, если придется драться.
Офицеры были уже не теми горячими горцами, что раньше. Они многому научились. Хоть и с трудом, но усвоили один из принципов своих инструкторов: «Лучший бой – тот, которого удалось избежать».
Стропа еще был далек до философских умозаключений и сейчас не понимал, почему его земляки еще не начали перемалывать эту нечисть. Он с растерянным видом переводил взгляд со спины Шамана на Джина и обратно.
Неожиданно четверо крепышей, стоявших между скамейками, с диким ревом рванули на чеченцев. Первым пострадал, и довольно сильно, плевака. Убрав корпус в сторону, Шаман поймал летящий ему в лицо кулак правой рукой, а левой схватил негодяя за шиворот. Используя инерцию нападавшего и то, что сзади его подтолкнули дружки, он «помог» тому перелететь через выставленную вперед правую ногу, пригнул и направил головой в окно. Стропа чудом, как ему показалось, успел убрать корпус. Голова крепыша со страшным звоном и грохотом пробила стекло. На пол полетели осколки. В образовавшуюся брешь в вагон вместе с ворвавшимся потоком холодного воздуха полетели капли дождя и мелкие брызги крови. В это же время Джин, вскочив на скамейку, двинул носком ботинка в челюсть оскорбившего его парня с серьгой в ухе. Полетев спиной вперед, тот свалил на пол еще одного нападавшего. В это время Шаман рванул свою жертву обратно в вагон. Вид парня был ужасным. Казалось, его окунули в ведро с кровью. Голова свисала на грудь. Ноги подкашивались. С силой он толкнул его на бросившегося следом верзилу. Тот удержался на ногах, но недолго. Перескочив через лежащего на полу без чувств крепыша, Стропа сложил этого забияку ударом в правое подреберье и в довершение опустил кулак в основание черепа. Издав звук, похожий на вздох уставшего человека, тот рухнул на разбившего своим теменем окно дружка.