На церковь был похож Театр драмы. Девочкам он сразу бросился в глаза, когда они шли мимо: странный, фантастический, нелепый и такой же белый, как и храмы. Он как будто подражал старинным зданиям, но при том бросал им вызов. То ли на космическое, то ли на подводное строение походил театр. Наверно, архитектор был большим мечтателем, любил научную фантастику, прогресс. Спустя десятилетия его детище из смелого театра будущего стало странным и смешным театром прошлого, забавно устарело, сильно облупилось. Рядом с храмами оно так недвусмысленно свидетельствовало – что на самом деле вечно, а что нет...
Конечно же, всё это было очень интересно, но от мысли о несправедливом увольнении сёстры не могли избавиться.
– Как думаешь? Кто всё-таки виновен?
– Народу возле ящиков полным-полно шатается. Но выгодно кому – не представляю.
– Может, Николай Сергеевич передумает? Простит нас, так сказать?
– Не думаю... А если...
– Если только мы найдём виновного?
– Вот именно. И если всё докажем.
За такими разговорами девчонки даже не заметили, как баба Октябрина привела их к остановке, а затем пригласила сесть в автобус.
– А куда нам ехать-то? – внезапно удивились сёстры.
– Вот увидите. Я думаю, вам понравится, – ответила им бабушка.
В автобусе они тащились минут сорок. И опять всё время обсуждали увольнение, подделку, странную монету, «привидений». Перебрали всех подозреваемых: и Олесю, и отвальщиков, и мусорщиков, и траншейщиков, и даже самого начальника раскопа с Анной Александровной. Юля было заподозрила студентов, но, конечно, Майя эти мысли пресекла. Короче, выходило, что подкинуть злополучный образок мог кто угодно. А ещё казалось, что подделка и ночные гости как-то связаны. По крайней мере разобраться очень захотелось и с тем, и с другими: возвратить себе доверие Дунаева. И просто – ради интереса.
Рассуждая таким образом, девчонки вскоре вышли из автобуса... И Юля чуть не закричала! Сёстры оказались в сказке. В её сне.
Здесь было всё: зелёные просторы, не узнавшие, по счастью, человеческой руки, купола на горизонте – золотые и серебряные, а главное – как раз те терема, в которые во сне попасть не удалось. Избы, церкви, сараи и настоящие хоромы – всё из дерева.
– И всё тут настоящее, – сказала баба Октябрина. – Девятнадцатого века. Специально привезли из разных мест. То есть разобрали, привезли, а тут собрали. Вот такой музей.
Наверно, всё-таки не зря говорят люди о национальностях, о том, что есть у каждой свой характер. Хоть Майя и Юля не жили в деревне, они ощутили себя не чужими в музее. Здесь всё было их. Всё – то самое. Правильное. В городе девчонки даже и берёзок-то не видели. Разве что на картинках. А приехав в Витославлицы – музей так назывался, – ощутили то, о чём так любят говорить влюблённые: «как будто мы были знакомы с ним всю жизнь».