Днем Саша поняла, что Юра Арбенин ей очень понравился, а вечером она уже честно призналась себе, что влюбилась. Она как раз раздумывала над тем, не поговорить ли на предмет него с Салтыковой, когда он сам позвонил ей по телефону и пригласил на свидание. Положив трубку, Саша сладко поежилась. Они с Юрой в этот день оба думали друг о друге и оба собирались позвонить Салтыковой. Арбенин успел первым. И это было здорово!
Они встретились на Дворцовой площади у Ангела. Увидели друг друга и оба мучительно покраснели. И очень долго не могли разговориться. И кто знает, когда бы еще разговорились, если бы не хлынул дождь.
– Бежим! – крикнул Юра, взял ее за руку, и они бросились под арку Главного штаба. Там уже набилось приличное количество прячущегося от дождя народа, и Арбенин обнял ее, как бы отгораживая и пряча от всех. Она уткнулась лицом ему в грудь, и его запах показался ей до того родным, что она сама подняла к нему лицо для поцелуя. И они целовались у стены арки Главного штаба, никого не стесняясь. Все люди тоже казались родными и такими же счастливыми, как они.
Через некоторое время под арку забежала группа насквозь промокших молодых людей. У одного парня болталась на груди гитара, и он тут же принялся на ней бренчать и даже что-то негромко петь. Сначала Саша с Юрой, занятые собой и своими новыми ощущениями, не прислушивались, а потом вынуждены были отвлечься друг от друга. Притихли и обернулись к молодым людям вообще все, кто спасался от дождя под аркой. Парень пел очень хорошо. Мелодия была незамысловатой, но очень трогательной, а слова, очевидно, были написаны для девушки, которая стояла рядом с парнем и застенчиво улыбалась.
Парень пел:
Мы гуляли по Дворцовой,
Ангел вслед глядел с колонны,
Твоим обликом мадонны
Очарован. Облицован
Небосвод был чем-то серым,
Что для Питера нормально.
Ревновал тебя я к небу,
К всяким ангелам случайным.
Было в городе остылом
Мне тревожно отчего-то,
«Посмотри! Вот кони Клодта!» —
Ты сказала, руку вскинув.
Укротитель юный скромно
Улыбнулся с постамента.
Понял я с того момента,
Что давно с тобой знаком он.
Мы простились на вокзале.
Изваяньем безголосым
Я застыл. С немым вопросом
Провожал тебя глазами.
Вслед за электричкой – ветер,
А по шпалам – Клодта кони,
За тобой спешат погоней,
Укротитель юный бледен.
За конями – Ангел быстрый —
От колонны оторвался.
Победитель – город мглистый —
Я тогда себе признался
И побрел пустым кварталом,
Неприкаянный и грешный.
«У меня тебя не стало…» —
Повторял я безутешно.
В те времена еще не так часто можно было услышать уличных музыкантов, и восторженные горожане вместо денежных знаков осыпали юного менестреля аплодисментами, а одна женщина даже отдала его девушке свой букет из красных гвоздик. Саше тоже очень понравилась молодая пара и песня. И только тогда, когда была уже «глубоко» замужем, она вдруг поняла, что песня того парнишки была ей как бы предупреждением. «Ревновал тебя я к небу, всяким ангелам случайным», – эти слова можно было сделать эпиграфом ко всей ее семейной жизни с Арбениным. Саше надо было бежать от Юрия, как героине песни, может быть, даже вскочив на коня клодтовского укротителя, но она не смогла распознать в случайном уличном музыканте провидца.