– Где ты была?!
– Не ваше дело!
Девочка сказала это так спокойно и одновременно с такой ненавистью в голосе, что Евгений опешил и даже пропустил ее в ванную.
– Как ты думаешь, где она была? – спросила мужа Инна.
– Понятия не имею, но похоже, что ставить нас в известность она не собирается.
– И что же делать?
– А я знаю?
Всю неделю Даша Антонова возвращалась домой за полночь. В субботу утром Евгений сменил на дверях два замка и заявил дочери:
– Сегодня ты никуда не пойдешь.
– Это еще почему? – с вызовом спросила Дашка.
– Потому что я не дам тебе ключи! Уйдешь – домой не пущу! Ночуй, где хочешь.
Дашка опять рассмеялась и не пришла ночевать вообще.
– Евгений! Ей же нет еще шестнадцати! – билась в рыданиях Инна. – Это из-за тебя она не вернулась домой! Из-за этих новых замков!
– По-моему, это была твоя идея. Разве нет?!
– Ну… моя… А ты мог бы мне возразить! Так не-е-ет, сразу и побежал за замками! Нет чтобы догадаться, что она может сделать назло!
– Но ты ведь тоже не догадалась!
– Но ты же мужчина!
– А ты женщина, и тебе лучше знать, до чего девчонка может додуматься! Себя бы вспомнила!
Инна разрыдалась еще горше, потому что вспомнить ей было абсолютно нечего. В свои шестнадцать лет она по вечерам сидела дома и прилежно грызла гранит и прочие камешки школьных наук, а по ночам мирно спала. Она поймала себя на том, что даже немного завидует собственной дочери, которая запросто их, родителей, ослушалась и где-то проводит время в свое удовольствие. Хотя бывают такие удовольствия, что…
Инна опять вынуждена была отменить все свои уроки, потому что долдонить о герундии и глагольных временах никак не могла. Евгений тоже взял отгул. Он несколько раз звонил в милицию, где ему каждый раз отказывали начать поиски пропавшей дочери, пока не минует трое суток с момента ее исчезновения. В десятом часу вечера он как раз отпускал в сторону родной милиции различные идиоматические выражения, которые мог позволить себе употребить в присутствии жены (про себя он крыл этих поганых ментов по-черному), когда Дашка наконец соизволила явиться. Изнервничавшаяся Инна не смогла даже спросить дочь, где та пропадала. Она только смотрела на нее глазами, совершенно круглыми от страха, который ее так еще и не отпустил. У Евгения тоже застряли в горле всяческие слова, поскольку любые из них вполне могли подействовать на Дашку, как новые замки на входных дверях квартиры. А кому надо, чтобы девчонка опять пропала?
Поскольку оба родителя будто воды в рот набрали, Даше пришлось сделать сообщение без всяких расспросов с их стороны: