– Врешь... – перебил он меня. – Специально, чтобы еще больше унизить.
– Вру, что ты в меня влюблен? – рассмеялась я.
Кирилл уронил лицо в подставленные ладони, и мне вдруг стало жалко всех: его, себя, Феликса и даже почему-то Леночку Кузовкову с ее идиотским пристрастием к кошмарным юбкам.
– Прости, – сказала я. – Я не хотела сделать тебе больно.
– Больно?! – взвился Мастоцкий. – Это не то слово, Тоня! Ты постоянно делаешь мне очень больно! Я просил не афишировать наши отношения только потому, что никогда не верил в тебя. Я всегда знал, что ты натешишь свое тело и уйдешь от меня... читать свои книжки или... к другому! Хорош мужик, которого бросает женщина! Мне не хотелось, чтобы сотрудники об этом знали!
– Как оказалось, они все поняли, Кира.
– И что теперь?
– Ничего... Все останется, как было. Сотрудники будут делать вид, что ничего не знают. А мы с тобой будем делать вид, что не знаем, что они знают.
– Я люблю тебя, – сказал он.
– Это не ново, – печально отозвалась я.
– А ты опять в кого-то влюбилась, да?
– Влюбилась.
– Он бросит тебя!
– С чего ты взял?
– Ни с чего... Не он, так ты его бросишь... Мы уже все это проходили сто раз...
– Если он меня бросит, Кира, то...
– Что? – Мастоцкий подался ко мне всем телом. Я посмотрела ему в глаза и ответила:
– То я выйду за тебя замуж...
– Врешь...
– Нет... Мне уже много лет. Пора заводить семью, а то будет поздно...
– Обещаешь? – еле продышал Кирилл.
– Обещаю, – ответила я и отвернулась от него к своим графикам на экране компьютера.
* * *
После работы я, разумеется, поехала на улицу Полярников, 35. Дверь квартиры 171 мне открыл лысоватый толстяк в трениках с вещевого рынка и детской футболке с волком из старого мультика «Ну, погоди!».
– Мне бы Феликса Плещеева, – проговорила я немеющими губами.
Толстяк внимательно оглядел меня поверх очков, которые с трудом держались на кончике его круглого носика, и без тени сомнения сказал:
– А-а-а... Это вы утром звонили...
Я беззвучно открыла рот, но из него так ничего и не вылетело.
– Нет здесь никакого Феликса, – вынужден был сказать мужчина в волке и, похоже, испугавшись моего лица, посторонился. – Можете сами проверить... если хотите...
Я хотела. Я должна была убедиться... В чем? В том, что схожу с ума? Или в том, что Феликс фантастическим образом водит меня за нос? Но зачем?
Войдя в квартиру, я с ужасом огляделась по сторонам. Обои в коридоре были другими. И не новыми, которые за две прошедшие недели можно было переклеить. Они были потертыми, замасленными, кое-где отставали от стены, а около двери в комнату прямо поверх замысловатого обойного цветка зеленым фломастером была нарисована кособокая полосатая кошка. Увидев, что я не могу отвести взгляда от рисунка, мужчина солидно откашлялся и сказал: