По своей примитивности, эта картина – бескрайние супермаркеты, эскадрильи летящих на уик-энд американцев, 30-долларовая продуктовая корзина – чем-то похожа на верования древних о гигантской черепахе, на чьем панцире покоится земной шар. Но именно этот лубок и составлял основу экономической доктрины Ельцина.
Молочные реки и кисельные берега – вот главный смысл этой его программы. Дайте только свергнуть ненавистных коммунистов, которые мешают «рубль перевести в конвертируемый» (цитата с той же зеленоградской встречи), и разом настанет тотальное благоденствие, слепые прозреют, нищие разбогатеют, безногие затанцуют краковяк и будет всем счастье.
И ведь главное – народ всему этому верил. Зарплата в 4 тысячи долларов, из которой на еду всего-то уходит 120 «баксов»: вот он – истинный рай на земле.
Большинству и невдомек было, что в той же хваленой Америке кварт-плата и коммунальные платежи отбирают не менее трети всех доходов, а литр бензина, стоивший тогда в Союзе 35 копеек (при зарплате в 120 рублей), на Западе обходится в доллар. Это все станет понятно лишь позже…
Еще с конца 80-х журналисты и политологи бились над разгадкой «феномена Ельцина». По-моему, ответ на поверхности.
Ельцин – это политический Кашпировский. Усаживайтесь у телевизора с трехлитровой банкой в руках, и волшебная психотерапия принесет вам излечение от всех известных науке – и неизвестных, впрочем, тоже – болезней.
Даже Горбачев – уж на что великий сказочник – и тот собирался возродить экономику за 500 дней – сиречь за полтора года.
Ельцин же в своих обещаниях пошел еще дальше. На президентских выборах он клятвенно заверяет, что уже через полгода начнется снижение цен и всеобщее изобилие, а к осени 1992 года – «стабилизация экономики и постепенное улучшение жизни людей». Если этого не случится – он ляжет на рельсы.
Но время идет, а улучшения – как не было, так и нет. Даже напротив. Уровень жизни катастрофически падает. Но президент продолжает делать магические пассы руками, уговаривая подождать еще чуть-чуть. Вот-вот. Еще немного. Последний рывок и сейчас, как говаривал Кашпировский, зазвонит ваш будильничек .
Перелистаем старые газеты. Так говорил президент:
Декабрь 1991 года:
«Нам будет трудно, но этот период не будет длинным. Речь идет о 6–8 месяцах».
Апрель 1992 года:
«Возможно, какое-то начало стабилизации может быть к концу года, а в дальнейшем, в 1993 году – улучшение жизни людей. В этом я убежден».
Октябрь 1992 года:
«В прогнозах могут быть ошибки. Но это ошибки не на годы – на месяцы».
Ноябрь 1992 года: