– Никогда в жизни не встречал семейную пару, рассуждающую о подобных вещах, – сказал Кристофер, скорее удивленный, чем возмущенный.
Эммануэль не удержалась и добавила:
– Мне так хочется переспать с нею.
«Да она меня просто дразнит, испытывает, – догадался Кристофер. – Ну, это мы еще посмотрим!». Но обнаженные ноги Эммануэль, касавшиеся его ног, волновали его куда больше, чем китаянки на сцене.
– Что касается меня, – выдавил он наконец, – я бы куда охотней отправился в постель с вами.
Сказал – и тут же испугался: «Она решит, что я блефую. Но, надеюсь, мне не придется идти дальше».
– Кристофер постепенно умнеет, – усмехнулся Жан. Англичанин не знал, что ответить. Может быть, его друг не расслышал последней фразы из-за шума в зале? Вряд ли…
Но Эммануэль-то явно слышала реплику Кристофера. Сколько воодушевления было в ее голосе, когда она произнесла: «Я сделаю это сегодняшней ночью!». И, повернувшись к мужу, добавила: «Ты позволишь мне отдаться Кристоферу, дорогой?».
– Да, – ответил Жан, и она поцеловала его с необычайной нежностью.
На следующее утро раздался звонок Арианы. Не навестит ли Эммануэль ее сегодня днем? Цель приглашения отгадать было нетрудно. Эммануэль отказалась у нее много неотложных дел, она должна помочь Жану. И только положив трубку, она спросила себя – почему она увильнула? Разве Ариана не привлекает ее больше? Да при одной лишь мысли о той власти, которую имела над нею молодая графиня, тело Эммануэль обмякло в истоме. Конечно же, ей нравились ласки Арианы. Так почему же? Может быть, она хочет остаться верной Би? Да, далеко ей еще до полного выздоровления… Печаль ее стала как-то воздушной, теперь мучилась скорее гордость, а не сердце. И Эммануэль поспешила с выводом, что ее равнодушие к Ариане объясняется привлекательностью той юной особы, с которой она познакомилась вчера у садовых ворот и чью тайну еще не объяснил ей Марио.
«Анна-Мария Серджини», – сказал он. Ну, а что дальше? Кто она? Она какая-то другая… И Марио спрашивал, может ли она навестить Эммануэль сегодня после обеда. И в самом деле, около трех часов она появилась у ворот Эммануэль в своем миниатюрном автомобильчике.
Эммануэль досадливо наморщила лоб: просто невозможно видеть ножки этого ангела упрятанными в брюки. И нельзя увидеть ее грудь – гостья была одета в плотно завязанную у ворота блузку. И все же, глядя на Анну-Марию, она вынуждена бала признать, что вполне одетый человек может быть не менее соблазнителен, чем совершенно голый.
Так она стояла, глядя на свою гостью и не пытаясь даже скрыть свой интерес к ней. Анна-Мария не могла удержаться и рассмеялась. Эммануэль сконфузилась: