– Смотрите.
Верити сразу поняла, что он был прав. Правила дизайна могли сколько угодно твердить о контрасте, но в этом отдельном случае Бартли Принц был прав. Все выглядело теперь безупречно.
Она посмотрела ему в глаза. Темные неулыбчивые глаза Бартли Принца. Не доброго принца, не красивого принца, а принца серединка на половинку…?
– Я Барт, – сказал он немного сердито. – Вы, конечно, уже поняли это. А вы?
– Мисс Тайлер. Он ждал.
– Верити Тайлер, – добавила она.
– И вы ею пользуетесь?[1] – лениво спросил Барт Принц, нагибаясь, чтобы подобрать подушку.
Верити хорошо поняла, что он имел в виду, ей часто говорили такое, но тем не менее сказала:
– Если вы имеете в виду правду…
– Именно.
– Тогда я отвечу «да». Если, конечно, это не может кому-нибудь повредить.
– Но сейчас вы никому не боитесь повредить?
– Нет.
– Это хорошо, что я не мешаю вам говорить правду. Впрочем, не зная меня, вы все равно не боялись бы меня обидеть.
– Я не знаю вас, но совсем не собиралась быть равнодушной.
– А вы, оказывается, добросердечная женщина.
– Мистер Принц, – осторожно сказала Верити, – вы всегда подобным образом ищете повода для ссоры?
– Я ищу правду. Можете вы смотреть мне прямо в глаза, а не в сторону?
– Да.
– Это потому, что вы такая добрая? – поддразнил он.
– Я думаю, мистер Принц, – отважилась Верити, – вы чересчур все усложняете.
К облегчению Верити, почувствовавшей, что разговор принимает нежелательный оборот, Барт улыбнулся. У него была обаятельная улыбка. Когда он улыбался, шрам придавал его лицу почти что проказливое выражение и он казался менее грозным.
– Полагаю, да. Мы все склонны преувеличивать, особенно когда дело касается нас самих. – Он на мгновение нахмурился, но тут же довольно благожелательно спросил: – Уже все осмотрели?
– Великолепный салон! Я работала в Лондоне в шикарном месте, в Челси, но здесь… никакого сравнения, – ответила она искренне.
– Этот салон основал мой отец.
– А вы продолжаете его дело, – с энтузиазмом сказала Верити, начисто забыв, что говорила ей миссис Принц.
Но Барт не дал продлиться ее заблуждению.
– Только до тех пор, пока не смогу выполнять настоящую мужскую работу, – сказал он, и снова в его голосе появились сердитые нотки.
Верити быстро переменила тему.
– Мне страшно понравились ваши светильники. Наградой ей была еще одна улыбка Бартли Принца.
– В словарях, – немного застенчиво сказал он, – лампы определяются как нечто, дающее свет. Мне это тоже дало свет, я имею в виду коллекционирование.
– Поэтому вы не хотите расстаться с ними?
– Они дали мне свет, – повторил он жестко, – когда я в нем нуждался. Найдя другой свет, я буду так же меркантилен, как остальные.