Сочетание возбуждающей женской агрессивности с пылкой отзывчивостью на его ласки до крайности распалило Мэта. Он не мог сдерживаться больше ни минуты и начал двигаться, погружаясь в нее, в неистовом чувственном ритме, который она приняла и поддержала. Он был быстрым, напряженным и горячим и доставлял немыслимое наслаждение.
Затем внезапно накал и напряжение страстей, достигнув высшей точки, прорвались, потрясая Кейлу, взрыв чувств захлестнул ее волнами восторга и наслаждения. Мэт всем телом ощутил охвативший ее экстаз и с ликованием освободился, – изливая в нее свою жизненную силу.
И так повторялось снова и снова в течение длинной, темной, волшебной ночи. Они заканчивали вместе в безумии возбуждения или в сладком оцепенении, охваченные волной нежности. Пресыщенные до изнеможения, они на время засыпали, затем просыпались с чувством голода и желания, которое требовало удовлетворения.
Они не могли насытиться друг другом. На протяжении всей ночи в их собственной, недоступной для всех вселенной они были только вдвоем, сливаясь снова и снова, разлучаясь и опять соединяясь на очередном витке бесконечной спирали вожделения и удовлетворения.
Кейла приоткрыла глаза. Она чувствовала сильный грохот в голове, словно там, внутри, находился безжалостный злодей, который неумолимо колотил по черепу острым молотком. И свет… он был ослепительно ярким. Она вновь осторожно закрыла глаза, чувствуя боль даже в веках. Во рту сухость, язык, полевке, распух. Когда она попыталась пошевелиться, мышцы, которых она раньше не чувствовала, казалось, со скрежетом стали оживать, вызвав у нее стон от неприятного ощущения.
Услышав глухой стон, Мэт повернул голову на подушке. Он проснулся несколько мгновений назад с самой жуткой в своей жизни головной болью и с таким ощущением, словно спал с комком ваты во рту. Сглотнув, он передернулся от отвращения, почувствовав сильный приступ тошноты. Симптомы его насторожили. Не подхватил ли он стремительно распространяющийся заразный грипп?
Тихий звук повторился, и сквозь прищуренные глаза он увидел разметавшуюся по подушке рядом с ним длинную светло-каштановую гриву вьющихся волос. Лицо женщины было очень хорошеньким, но чересчур бледным. Ей тоже нехорошо? Он подумал о возможности пищевого отравления и попытался вспомнить, не показался ли ему странным на вкус цыпленок на вчерашнем обеде, потом понял, что вообще не в состоянии вспомнить, ел ли он что-нибудь.
Но он совершенно определенно помнил, что занимался любовью с красивой и сексапильной женщиной. Чтобы успокоиться, Мэт попытался глубоко вздохнуть. Значит, это не сон, это было наяву. Так же как и красивая сексуальная женщина, лежащая рядом с ним, была настоящей, а не фантазией, которую создало воспаленное воображение под влиянием тела, изнывающего без секса. Сейчас он не чувствовал себя сексуально обделенным, только не после этой ночи…