– Ирвин, черт! Не лезь под ноги!.. – закричала Элен, споткнувшись о пса. В этот момент она попыталась закрыть холодильник. – Бренда! – она хлопнула дверцей. – Сколько можно возиться с тестом?
– Вот, пожалуйста, – с обидой в голосе ответила дочь и подвинула миску поближе к матери.
– Прости, – извинилась Элен – дочь-то здесь при чем! – Я, видно, встала сегодня не с той ноги.
Бренда поджала губы. Еще бы!..
Элен почувствовала, как рассердилась дочь и привлекла ее к себе, поцеловала, нежно растрепала волосы, потом глянула на Денни, совсем еще карапуза… Тот сидел и раздувал щеки. Элен вздохнула и принялась накрывать на стол…
Почему она вдруг так разозлилась из-за этой Кэрол Маттисон? Элен посмотрела в окно – утро было чудесное, солнечное… Только бы радоваться, а тут сердце буквально взорвалось от ненависти.
Кэрол Маттисон… Высокая, «в самом соку», чуть полноватая – но фигура бесспорно у нее хорошая. Большая высокая грудь… И замечательные, золотого отлива волосы. Гордилась она ими безмерно, хотя опытный глаз сразу бы разобрался, что к добротному скандинавскому наследству примешивалась немалая толика перекиси водорода. Себя она считала кем-то вроде Мерилин Монро уэстчестерского пошиба. Этакая провинциальная Джейн Менсфилд. Дайана Дорз местного розлива… Своими туго обтягивающими платьями, полупрозрачными блузками, бесстыдными взглядами она бесспорно привлекала внимание всего мужского поголовья городка – от солидных отцов семейств до молодых парней, подрабатывавших на разгрузке бакалейных товаров. Это был, так сказать, фасад ее славы, за спиной же Кэрол не было человека, который бы не отпустил шутку по поводу ее сексуальных устремлений.
Дура она набитая, вздохнула Элен. Ревновать к Кэрол Маттисон! Смешно… Может, решила миссис Дурбан, это была запоздалая реакция? Или ее просто развезло от рюмочки бренди, которую она выпила вчера на вечеринке.
Тем временем Бренда уже успела испечь тосты.
– Запах, – мать даже зажмурилась от удовольствия, – словами не передать!
Бренда молча выложила готовые тосты на две тарелки, полила их сверху пахучим янтарным медом из Вермонта, потом, обращаясь к брату, который в это время играл на полу с Ирвином, громко объявила:
– Мама перестала хандрить!
– Хандрить? – громко повторил шестилетний Денни.
Мать оцепенела. Неделю назад малыш также храбро повторил похоже звучащее слово, услышанное им на детской площадке, вызвав тем самым всеобщее смущение. Денни посмотрел на мать, сестру и, догадавшись, что на этот раз взбучки не будет, с удовольствием, во весь голос повторил: