– Что вы собираетесь делать с этими бланками? – спросила Тамара. На этот раз в ее голосе звучала тревога. Она представила, как с уходом Элен уплывают ее заказы. – Верните эти бумаги мне! Я заплатила за их изготовление! – Голос Тамары звенел, ее экзотический русский акцент внезапно заглушила простонародная брань, словно она была рыбной торговкой.
Если Элен и услышала слова Тамары, то не обратила на них никакого внимания. Элен молча направилась к машине и вставила ключ зажигания.
– Элен! Элен! – Тамара выбежала за ней на улицу и постучала в стекло машины. – Если вы не доверяете мне, я распоряжусь, чтобы в других заказах были указаны цены!
– Я сама проставлю цены на других бланках, – крикнула в ответ Элен, разогревая мотор и трогая машину со стоянки.
– Как вы можете так поступать со мной?! – Тамара была потрясена.
– А что вас удивляет? – усмехнулась Элен. – Я с превеликим удовольствием сделаю так, как говорю.
Клаус Фейринг не пропустил ни единого слова из ссоры Элен с Тамарой. Следующую половину рабочего дня он был занят составлением роскошного букета, который он сам отвез по адресу Догвуд Лейн, 76.
– Джоанна, – произнес Макс Сван, возвращаясь из глубин блаженства после оргазма. Он лежал на кровати королевских размеров, широко раскинув руки и ноги, в квартире на Гремерси-Парк, которую он купил для Джоанны.
– Да? – прошептала она. Ее светлые волосы цвета шампанского струились по подушке как шелк.
– Сделай так еще раз.
– Нет. – Простенькая форма отказа. Односложное слово. «Нет».
– Что? – переспросил Макс. Он в удивлении приподнялся со своего роскошного ложа.
– Нет. – Вот так-то просто. Как бы между прочим. Хочешь ешь, хочешь – пей.
– Что значит «нет»? – Макс был в ярости. «Нет» было совсем не тем словом, к которому он привык.
– Ты прекрасно меня слышал. Нет.
– Ну и что дальше? – спросил Макс. Он не понимал ее и был удивлен.
– Все зависит от тебя.
– От меня?
– Ты хочешь, чтобы я сделала это еще раз?
– Боже мой, я сразу так и сказал! – ответил Макс, посчитав, что она пришла в себя и начинает наконец соображать, что к чему.
Джоанна слегка подвинулась и начала что-то шептать на ухо Максу. Она прошептала ему семь простых и вечных слов, которые нельзя было неправильно понять. Таким образом, ее предложение было выражено абсолютно недвусмысленно.
– Ты хочешь сказать, что у меня нет выбора? – спросил Макс.
– Это значит, что у тебя нет выбора, – подтвердила Джоанна.
– Дерьмо, – заявил Макс.
Это было самое образное предложение руки и сердца, которое когда-либо делал Макс Свен.
– Что же такое есть в тебе, чего нет у меня? – спросил Макс своего сына Лью спустя три недели. – Женщины присылают тебе деньги! – громогласно говорил Макс, похохатывая. – Мои женщины говорят только «дай мне» или «дай мне еще денег!»