Тетя Мэри утверждала, что это один из лучших борделей в Лондоне, где никто не обидит Джиллиан.
Теперь все: последний бал – и долгожданная свобода!
Сейчас надо быть вдвойне осторожной, чтобы отец ничего не заподозрил. Надо вести себя как можно естественнее, изображать послушную и пустоголовую дочку, какой он хотел бы ее видеть.
«Еще немного, – уговаривала она себя, комкая льняную салфетку на коленях. – Еще совсем чуть-чуть, и ты вырвешься на свободу».
После завтрака Джиллиан извинилась и ушла в библиотеку, где ей никто не мог помешать. Она закрыла за собой дверь и перевела дух. В библиотеке пахло пылью и старыми книгами. «Запах знаний», – подумала Джиллиан… Здесь было тихо и спокойно. Здесь была обитель знаний. Здесь был ее рай.
Она устроилась в мягком кресле с томом «Принципов экономической науки» Альфреда Маршалла. Ее пальцы с нежностью гладили книгу, но сосредоточиться на чтении она не могла. Все ее помыслы были обращены к мужчине, с которым она провела ночь. К Грэму.
Она вновь и вновь переживала ощущения прошедшей ночи. Страсть, которую пробудили в ней руки незнакомца, стоны удовольствия, которые она не в силах была сдержать. Красавец мужчина, проведший с ней ночь, к тому же выложил кругленькую сумму за то, что ее мужу досталось бы даром. Она так и видела перед собой его лицо, горящее от вожделения. Ощущала его нежность и ласку. Чувствовала, как его упругое тело льнет к ней.
Как же он рассердился, когда раскрыл обман! У Джиллиан все внутри сжалось. Кто же он? Аристократ со странностями? Кем бы он ни был, он обошелся с ней нежно и деликатно, без грубости и пошлости, которых она ожидала заранее.
Его семя проникло в нее. Беспокоиться вроде не о чем: у нее только что закончились месячные, к тому же она выпила противозачаточный травяной отвар, который дала ей мадам ла Фонтант.
Зато скоро, очень скоро она окажется в Америке.
– Не надо его убивать, Грэм.
Кеннет так просто не отстанет. Он весь день преследовал брата, пытаясь обсудить с ним вопрос, который тот решил не затрагивать. И надо же было ему проболтаться!
Их разделяла закрытая дверь. Когда они пытались поговорить в просторной гардеробной Грэма, у Кеннета дергалась бровь, он всерьез переживал за брата. Грэм изучал свое отражение в зеркале. Костюм сидел на нем, как всегда, безупречно. Хоть он и выглядел типичным англичанином, но в душе оставался египетским воином, готовым действовать быстро, точно и наверняка.
Они молчали. Грэм поправил туго завязанный галстук. Все эти годы он таился, как гепард в засаде, опасаясь выдать себя. И вот гепард готов к прыжку.