Женщина умыла лицо и расчесала волосы, размышляя о том, что продолжение общения с Консидайном может иметь нежелательные для нее последствия – это подсказывало ей ее громко бьющееся сердце.
В гостиной она сказала:
– Если у тебя неотложные дела, пусть меня отвезет Марк. Или он еще не вернулся?
– Вернулся. Но моя мать учила меня, что если я пригласил девушку, то сам должен проводить ее домой.
– Она женщина с принципами.
– И весьма высокими.
Солнце уже село, и начало смеркаться. Они ехали молча мимо лугов, покрывшихся вечерней росой, где цикады пели свой бесконечный гимн радости. По другую сторону дороги мирно паслись коровы, не обращая ни малейшего внимания на проезжавшую машину.
– Желаю всего наилучшего, – произнес Консидайн, проводив Ианту до двери ее коттеджа.
– И я тебе тоже.
Она произнесла эту фразу как прощальную, и Алекс это почувствовал. Некоторое время они стояли молча, где-то невдалеке раздавались крики и смех купающихся детей. Наконец Ианта сделала движение, чтобы уйти.
– Ианта, – позвал Консидайн.
На секунду она замерла на пороге, и Алекс шагнул к ней. Быстрым движением он наклонил голову и поцеловал ее в губы. Его руки обняли ее за плечи, но она и не собиралась вырываться, крепко прижав свои губы к его губам.
Когда после глубокого и страстного поцелуя Консидайн поднял голову, Ианта стояла с закрытыми глазами и глубоко дышала. Он произнес полушепотом:
– Прости, мне не следовало так поступать.
Я мечтал поцеловать тебя с тех пор, как впервые увидел. Одни твои губы могут свести с ума, и меня ужасно влечет к тебе. Но между нами ничего не будет.
Ианта открыла глаза. Хотя он не спрашивал, она кивнула.
– Ничего не будет, – эхом повторила она.
Ианта это хорошо понимала. Что она могла предложить такому мужчине, как Алекс Консидайн? Телеведущая малоизвестного сериала и хромой научный работник с отвратительным шрамом на ноге? Как же ей далеко до тех обворожительных и блистательных женщин, в обществе которых он вращается!
– Я знаю, что тебя тоже влечет ко мне, – произнес Консидайн.
– Влечение – это не все, что я к тебе испытываю, – сказала Ианта. – Не знаю, что за страсть влечет меня к тебе, но она внушает мне ужас. Не хочу ничего продолжать, потому что у нас нет будущего, – в ее голосе все больше звучали горькие и ироничные нотки, – а если тебе нужно удовлетворить самолюбие, то могу признаться, что действительно хочу тебя.
Консидайн усмехнулся, но глаза его глядели серьезно. Он взял ее руку, поднес к губам и начал целовать пальцы. Однако Ианта выдернула руку и прижала к груди.
– Скажи, ты веришь в переселение душ? – спросил Алекс.