– Ты считаешь, что во всем виноват ее отец?
– В ее обществе решение зависит от так называемого семейного клана, не только от отца. Я их не виню, виновата традиция, которая ставит подобные браки выше личного счастья.
– Ничего не поделаешь, существует разница между традиционной культурой, ориентированной на высшие ценности, и культом индивидуализма, – спокойный тон его голоса контрастировал с ее эмоциональной речью, – и то и другое имеет положительные и отрицательные стороны.
– Подобные взгляды устарели. Еще можно понять, если бы она вышла замуж за богача, чтобы спасти семью от нищеты.
– В любой ситуации есть те, кто выигрывает, и те, кто проигрывает.
Ианте показалось, что Алекс в чем-то с ней не согласен, но просто не хочет спорить. Она замолчала, уставившись на экран телевизора, где начался новый репортаж о событиях в маленьком городке где-то на Балканах. Консидайн сделал звук погромче.
«… арестованные объявили голодовку и отказываются от медицинской помощи, – говорил репортер, – за сутки погибло три человека, жертв могло быть больше, но солдаты отказываются стрелять в своих соотечественников. Несмотря на растущее противостояние, маловероятно, что правящий режим прислушается к требованиям манифестантов восстановить монархию, так как нет никаких свидетельств того, что исчезнувший принц жив…»
Алекс выключил телевизор, и комната наполнилась мерным шумом дождя за окном.
– Мне жалко этих иллирийцев, – первой заговорила Ианта, пытаясь ослабить напряжение, повисшее в воздухе, – у них тяжелые времена, их несколько раз предавали, и, похоже, сейчас их снова предадут или обманут. И зачем только мучают эту крошечную страну на берегу Адриатики, этот осколок бывшей Византийской империи? Почему режим не может позволить людям жить так, как они хотят?
– Может быть, ты знаешь, чего они хотят? – иронично спросил Консидайн.
– Демократического общества, наверное, – предположила Ианта.
– Вовсе нет. Они хотят возвращения своего принца.
– Ты имеешь в виду исчезнувшего принца? Я и раньше слышала эту легенду. Неужели в эту сказку кто-нибудь верит?
– Они – верят.
– Разве его не убили?
– Убили – это почти достоверно известно. Но, если тобой тысячу лет управляли монархи, трудно отказаться от привычки.
– Странно. Может, для иллирийцев это просто мечта, настолько сильная, что она прекратилась в реальность?
Алекс ничего не ответил, и Ианта спросила: – Ты, кажется, хорошо знаешь эту малоизвестную страну?
– Иллирию? У меня там свои интересы.
Ианта подумала, что речь идет о чисто деловых интересах и Алекс не станет об этом распространяться, однако, к ее удивлению, он заговорил совсем о другом: