— Отпусти его.
Понч сжался, почувствовав ярость в тоне приказа. Он отпустил Джонти и отступил. Корд невесело усмехнулся, когда толстяк съежился от страха.
— На сей раз, мистер, вы переоценили свои силы, — он медленно, шаг за шагом, наступал на вспотевшего Понча. — Я выбью из тебя всю твою дурь.
— Но послушай, Корд, — Понч поднял руку, и в его раскосых узких глазах мелькнул хитрый огонек. — Этот ублюдок…
— Можешь на этом остановиться, — Корд говорил едким голосом, взгляд был холодным и разъяренным. Он расстегнул пальцем кобуру, и Понч дернулся.
Толстяк наклонил голову, собираясь сделать выпад и ударить Корда в живот, сбив его с ног. Но Корд заметил движение сквозь опущенные ресницы. Он выждал, рассчитал собственные действия и, когда Понч бросился на него, изо всей силы ударил Понча в лицо коленом. Толстяк неуклюже растянулся на спине, вытирая дрожащей рукой кровь изо рта. Когда он попытался уползти, Корд встал над ним.
— Дерись, ты, педераст, — он схватил Понча за воротник и поставил на ноги. — Теперь ты против мужчины, а не против ребенка.
Понч приготовился к защите, а Корд нанес ему тяжелый удар кулаком между глаз. Разъяренный Понч взревел от боли и навалился на Корда. Джонти отвернулась к стене, чтобы не видеть, как кулаки Корда молотили искаженного злобой, рычащего Понча.
Наконец, когда глаза Понча стали похожи на опухшие щеки, он опустил руки, отказываясь бороться дальше. Запыхавшись, Корд скомандовал:
— У тебя есть десять минут, чтобы исчезнуть. Если я когда-нибудь увижу тебя опять возле ребенка, я пущу тебе пулю в лоб.
Бросив сердитый взгляд на бледное лицо Джонти, Понч подобрал свою шляпу, стряхнул с нее грязь, похлопав ею по ноге и, пошатываясь, пошел к летнему домику.
Джонти, дрожа, смотрела, как он уходит, потом шагнула к Корду, чтобы поблагодарить его за своевременное вмешательство.
Однако взгляда на его лицо было достаточно, чтобы в недоумении отступить назад. В его серых глазах промелькнуло презрение к ней.
— Надеюсь, ты получил сейчас урок, — он отчеканивал каждое слово. — Не стоит дразнить такого человека, как этот.
Джонти уставилась на Корда, не веря своим ушам, это отражалось в ее глазах.
— Ты сошел с ума? — почти закричала она. — Я не дразнил его. Я его терпеть не могу!
— Возможно, твоя ненависть его и раздразнила, — Корд сердито на нее посмотрел. Затем, не давая ей времени на ответ, он продолжал тем же обвиняющим тоном. — Из-за твоих игр я сейчас потерял рабочего. А ты, юноша, — сказал он, ткнув ее в грудь пальцем, — будешь вместо него.
Джонти не ответила. Она стояла, потупившись и прикусив губу, чтобы не заплакать, и он спросил грубо: