Мэгги взглянула на лица, с любопытством смотревшие на нее.
— Можно попробовать, — сказала она, и девицы так бурно выразили одобрение, что Мэгги не решилась признаться, что постарается уехать как можно быстрее.
И так, ребенка назвали Джонти Рэнд.
Годы проходили, сменяя друг друга, а Мэгги все вела хозяйство у мадам Нелли.
Небольшая сумма, которую Мэгги могла откладывать каждую неделю, постоянно увеличивалась. А Джонти была счастлива. Молодые проститутки обожали ее, холили и баловали.
«Вот сейчас жизнь течет гладко, — с надеждой говорила себе Мэгги. — Время расставит все на свои места».
Сразу же после того, как Джонти исполнилось пять лет, появился Ла Тор.
Мэгги занималась выпечкой, чтобы удовлетворить бесконечные потребности в пирогах, когда в кухонную дверь позвонили, и она, с руками, испачканными в муке, и с Джонти, цепляющейся за подол, проворно пошла к двери, недовольно ворча: «Какой-то пьяный или еще кто-нибудь, возможно, перепутал двери».
Мэгги резко толкнула дверь и застыла, открыв рот. С минуту она испуганно глядела на постаревшего, хотя все еще обаятельного, Джима Ла Тора, слишком ошеломленная, чтобы что-то сказать.
Пытаясь подавить в себе панику, охватившую ее, и с нескрываемой враждебностью, Мэгги, наконец, спросила:
— Что ты здесь делаешь?
Ла Тор едва заметно улыбнулся, затем он ответил грубым и насмешливым тоном:
— А как вы думаете, почему я здесь, миссис Рэнд? Чтобы по-приятельски поболтать с вами?
Мэгги не ответила, а только, окаменев, смотрела на него, и Ла Тор холодно сказал:
— Я пришел за Клео, разумеется. Я искал вас в течение года.
Тогда ты напрасно терял время, — резко сказала Мэгги, — Клео умерла.
Ла Тор отшатнулся назад, как от сильного порыва ветра.
— Клео умерла? — он побледнел, когда, как эхо, повторил слова Мэгги.
Она попыталась закрыть дверь, но Ла Тор не дал ей этого сделать и подозрительно посмотрел.
— Я думаю, вы лжете, миссис Рэнд, надеясь, что я уйду. Но это бесполезно, — он шагнул в кухню. — Вы можете прекратить вводить меня в заблуждение и сказать, где она.
Вся ненависть, которую Мэгги испытывала к человеку, явившемуся причиной смерти ее любимой дочери, вскипела в ней. Теперь у нее была возможность вновь причинить ему боль.
Приблизившись к Ла Тору, желая увидеть его реакцию, Мэгги сказала холодным резким голосом:
— Ты найдешь ее могилу и надгробие на кладбище в миле от города.
Пустота появилась в голубых глазах. Он нащупал стул и сел. Нельзя было ошибиться — Ла Тор чувствовал боль и сожаление. Мэгги с изумлением уставилась на его омраченное горем лицо. Неужели, этот ожесточенный человек, действительно, любил ее дочь? Было трудно поверить в то, что преступник способен любить. Но, даже если это и так, Мэгги знала, что была права, борясь против чувств Клео к нему.