— Не давать! — с готовностью взревела толпа. И тут же эхом отозвалось:
— Положено!
Опять послышались угрозы, толпа закачалась из стороны в сторону. Ведун заподозрил, что сейчас всё-таки начнется драка против ватажников, и повернул к повозкам, полез под колеса. Найти саблю удалось не сразу, и когда он вернулся, ссора уже затихла, а сход обсуждал не менее горячую тему: как делить девок? По подсчетам дуванщика, каждая из них тянула на две доли. Но ведь девка — не арбуз, пополам не разрежешь. Тем не менее, выход нашелся: к каждой девке порешили давать в нагрузку освобожденного невольника, которого «счастливчику» надлежало поселить у себя до теплого сезона. Число охотников до гладких юных тел сразу поуменьшилось, и красоток быстро разыграли по жребию. Половина досталась ватажникам, половина — желающим из прочей рати. С остальными бабами и детьми оказалось проще — их оценили каждого в половину доли, что-то на уровне пары лошадей. Покричав, разыграли. На рабов опять претендовали в основном воины Княжича — видать, знали, куда живой товар можно выгодно продать. Им почти всё и досталось.
Потом возникла тихая перебранка между Кожемякой и одним из ватажников, дуванщик решительно махнул рукой:
— Любо?
— Любо, любо… — согласились те, кто стоял ближе, и ватажники начали выбираться из толпы. Похоже, выторговали себе еще какую-то долю на всех и больше ни на что не претендовали.
Действительно, вскоре послышалось ржание коней. Отъехали в сторону несколько повозок. Мимо Середина прошли трое ратников, подняли тело своего командира, забрали голову, меч.
— Еще увидимся, кузнец, — пообещали ведуну сквозь зубы. — Земля маленькая.
— И вам того же желаю, — кивнул в ответ Олег. Он отлично понимал, что в ближайшее время беспокоиться не о чем: нагруженным добычей ватажникам будет не до мести. И всё-таки с их уходом на душе стало спокойнее.
А «дуванивание дувана» продолжалось. Уравнивались по долям юрты и доспехи, рухлядь и кони, овцы и повозки, шкуры и мечи. Временами дело доходило до драки. Иногда, словно устав от споров, ратники начинали соглашаться на все предложения Кожемяки подряд. Торговались охотники до глубокой ночи и легли спать на пустое брюхо: готовить ужин оказалось некому и не из чего, весь скот оказался учтен до последнего хвостика.
Олег потерял интерес к спорам еще в середине дня. Пару часов он просто слушал перебранку, восхищаясь высочайшим интеллектом здешнего народа, ухитряющегося удерживать в памяти огромное количество разнообразных мелочей, сравнивать по некой абстрактной шкале гвозди с рогами и порченую броню с жеребыми кобылами. Но вскоре он окончательно запутался, отошел к своим сумкам, завернулся в шкуру и закрыл глаза, решив наконец-то отоспаться за все ночи и тревоги долгого похода. Время от времени, выплывая из дремы, он навострял уши, ловил обрывки фраз, снова отключался, потом снова прислушивался.