Грейс нехотя кивнул.
– Он рассказывал мне, что гордится тобой, но сейчас у тебя трудное время. Кто-то мешает твоей карьере. Он показывал мне женщину… с короткими светлыми волосами? Ее зовут… Веспа? Как мотороллер?
На сей раз Грейс испытал потрясение. Элисон Воспер? Ему отчаянно захотелось поговорить с этим человеком, спросить его о Сэнди, но не хватило смелости. К тому же давать ему подсказку не имело смысла. Собирается ли Брент Маккензи сообщить ему что-нибудь о Сэнди? Некое послание от отца о ней?
– Рой, твой отец мне кое-что показывает. Это маленькое насекомое… очень похожее на жука. Я слышу его не очень четко. – Ясновидец обхватил голову руками, повернулся вокруг своей оси, затем – еще раз. – Прости, но я его потерял. Успел только услышать, что это может что-то спасти.
Глядя на него, Грейс внезапно вновь обрел смелость.
– Он сказал, что именно оно может спасти?
– Прости, Рой, но я его потерял. – Медиум повернулся к очередному зрителю. – У меня послание для Берни.
Но Грейс уже его не слушал – он напряженно размышлял. Этот человек четко попал сразу в две точки. Его отец и жук. Он сказал, что тот может что-то спасти.
Ничего, он припрет этого ясновидца к стенке после выступления, и не важно, насколько тот устанет, выжмет из него как можно больше.
Что имел в виду этот тип? Что, черт побери, жук может спасти? Его карьеру? Или чью-то жизнь?
Однако после окончания выступления Грейсу даже не пришлось напрягаться, чтобы припереть Брента Маккензи к стенке. Ясновидец, в накинутом поверх футболки длинном анораке, сам дожидался его у подножия лестницы.
– Вы Рой, не так ли? – спросил он.
Грейс кивнул.
– Обычно я так не поступаю, но не могли бы мы перекинуться парой слов наедине?
– Да, конечно.
Они вошли в маленькую комнату, всю обстановку которой составляли лишь стол, пара стульев и несколько десятков белых свечей, и ясновидец закрыл за ним дверь. В тесноте Маккензи казался еще больше.
– Послушайте, я хотел извиниться, сеанс прошел не очень удачно, – не присаживаясь, начал он. – Мне не хотелось слишком много трепаться в зале, перед целой толпой народу, понимаете? Некоторые вещи заслуживают, так сказать, обсуждения в приватной обстановке. Со мной такое случается не слишком часто, но насчет вас у меня возникло очень нехорошее чувство. Я говорю о виденном мной жуке – никак не могу выбросить его из головы. Я видел таких на древних египетских фресках.
Грейс вздернул голову.
– Скарабей?
– Точно. Жук-скарабей.
– Да, это имеет смысл, – кивнул Грейс.
Медиум бросил на него странный взгляд.
– Имеет смысл?