– Вот этого я уж вовсе не понимаю, – сказал Поттинг.
«Наконец-то у нас нашлось хоть что-то общее», – мрачно подумал Грейс, доставая таблетку из пакетика.
Они поднялись на крутой холм позади Роттингдина, проехали мимо игрового поля начальной школы с площадкой для крикета в центре и свернули на улицу с коттеджами по обеим сторонам. Это был тихий район.
Хороший выбор безопасного места, подумал Грейс, за исключением одной детали, которую, вероятно, упустили из виду. Кто в здравом уме мог поселить педофила в нескольких ярдах от школьного игрового поля? Он недовольно покачал головой. О чем они думали?
– Мистер д'Эт нас ожидает? – спросил Николл.
– Полагаю, с утренним кофе и сундуком девочек, не достигших восьмилетнего возраста, – ухмыльнулся Норман.
Грейс ответил, игнорируя жутковатую шутку:
– Женщина из отдела защиты свидетелей, с которой я разговаривал, сказала, что для него оставили сообщение.
Они остановились у дома номер 29. Коттедж 50-х годов выглядел чуть более ветхим, чем остальные, и явно нуждался в ремонте. Передний садик также пребывал в скверном состоянии, напомнив Грейсу, что он собирался в этот уик-энд косить лужайку, а сегодня как раз подходящий день. Когда ему теперь подвернется шанс?
Он велел Норману Поттингу ждать на улице на случай, если Реджиналд д'Эт не получил сообщение об их визите и попытается бежать, после чего в сопровождении детектива-констебля Николла поднялся к входной двери. Ему не нравилось, что портьеры на окнах передней комнаты были задернуты без четверти одиннадцать. Хотя, возможно, мистер д'Эт привык вставать поздно. Грейс нажал кнопку звонка. Внутри послышалось негромкое звяканье, и вновь наступила тишина.
Подождав, он позвонил снова. Ответа не последовало.
Открыв щель почтового ящика, Грейс присел на корточки и крикнул:
– Мистер д'Эт, это детектив-суперинтендент Грейс из брайтонской уголовной полиции!
Опять никакого ответа.
Сопровождаемый Николлом, Грейс обошел дом сбоку, протиснувшись в узкую щель между мусорными ящиками, и открыл высокую деревянную калитку. Задний сад был в гораздо худшем состоянии, чем передний, – лужайка заросла сорняками, а на газонах царило буйство вьюнков и крапивы. Перешагнув через опрокинутую лейку, Грейс подошел к кухонной двери с панелями из матового стекла, одна из которых была разбита. Осколки валялись на вымощенной кирпичом дорожке.
Бросив взгляд на Ника Николла, чья нахмуренная физиономия отражала его беспокойные мысли, Грейс повернул ручку, и дверь сразу открылась.
Они вошли в потрепанную временем кухню с древним холодильником «Лек» и столиком с пластиковой крышкой, на котором стояли тостер и чайник. На другом столике находились остатки пищи – тарелка с недоеденными яйцами и фасолью и выпитая до половины кружка чая, – а также журнал, открытый на развороте с фотографиями голых детей.