Волхв вскинул бердыш вертикально, резким движением влево смел оба наконечника, одновременно поворачивая его горизонтально. Кончик стального полумесяца резанул левого коня по морде от ноздрей к глазу, а обратным движением служитель Святовита вогнал острый подток другому коню в тело перед самым седлом, вырвал, развернулся.
Правый враг падал, конь левого — метался, высоко вскидывая то передние, то задние копыта, словно пытался кого-то пнуть. Волхв быстро догнал второго, занятого только конем, резким выпадом вогнал острие полумесяца ему в спину, и развернулся к первому. Тот, вскочив, кинулся наутек.
— А-ахва!!! — На этот раз в схватку кинулся уже сам воин. Он промчался шагах в пяти мимо храмового воителя, стремительно качнулся с седла, подцепил с земли копье, метрах в тридцати развернулся, перехватил древко поудобнее в руке, опустил, зажимая кончик под мышкой, вогнал шпоры в бока скакуну так, что тот аж захрипел, скакнул пару раз с места и начал разгоняться.
Волхв выпрямился, чуть повернулся, отставив назад правую ногу, прижал бердыш к груди. Широкое лезвие закрыло почти половину туловища — каленый наконечник врезался в сталь, высекая снопы искр, скользнул дальше. Тогда служитель богов вскинул свое оружие вверх, перехватив за самый низ древка, и рубанул, как топором на очень длинной рукояти. Однослойная бармица не выдержала: голова храбреца неестественно качнулась набок, и через несколько шагов уже мертвое тело выпало из седла.
— Кто мы без милости богов? — вскинул руки к небу главный из руянцев. — Тлен и пыль. Токмо по их милости приходим мы в мир, токмо по их милости одерживаем победы, минуем моры и множим свой род. Кто мы без милости богов? И кто посмеет противиться их воле?
Старик в бархатном колпаке развернул коня и потрусил к городу.
«Первый отпал», — понял ведун. Семи пядей во лбу не нужно, чтобы понять: ничего не получит чужеземец, не признающий русских богов и не имеющий за спиной нескольких клинков, готовых подкрепить его мнение.
— Ну-ка, девочки, — тихо попросил Середин, — бегите на двор, запрягайте лошадей да подъезжайте сюда. Чует мое сердце, так просто всё это не кончится.
Он выдернул из кармана кошелек, кинул Даромиле — чтобы с Весякой расплатиться. Мелькнула было мысль, что с такими деньгами девушки могут и смыться. Мелькнула и пропала. Бабы с возу — кобыле легче. Меньше головной боли будет.
Храмовый воин тем временем отер о штаны мертвеца оружие, вернулся к товарищам и замер, заняв свое место.
— Признаете ли вы право Святовита на пятую часть сокровищ князя Черного, смертные, али сами дорогу станете искать? — громко вопросил волхв.