— Разве Филиппо Дженуарди переехал в Палермо? Что, он больше не живет в Вигате?
— Никуда он не переезжал. Просто уже больше месяца живет в Палермо. То ли торговые дела у него там, то ли женщина. А письма, которые ему приходят, тесть кладет по несколько штук в конверт и отправляет в Палермо, в пансион на улице Тамбурелло. Улица называется как моя фамилия, потому я и запомнил.
— Что же тогда искали взломщики?
— Сам в толк не возьму. И смею просить вас об одолжении, дон Лолло.
— Сделаю все, что смогу.
— Если вы что-нибудь прослышите… Если узнаете невзначай, что у них было на уме… Просто так двери не взламывают… Я не понимаю. А вдруг это намек был… вдруг меня предупредить хотели, предостеречь?..
— Да как вы могли подумать? Намек? Предостережение такому благородному, такому кристально честному человеку, как вы? Не сомневайтесь, если что-нибудь узнаю, тут же вам сообщу. Тут же.
— Командор, я побежал. Целую руки. Ради бога, сидите, не провожайте меня.
— До скорого, дорогой.
— Калоджерино! Можешь войти, синьор Тамбурелло ушел.
— Приказывайте, дон Лолло.
— Ты все слышал из той комнаты?
— Да. Адрес Дженуарди в Палермо — пансион на улице Тамбурелло. Я поехал.
— Нет, погоди. В Палермо, пожалуй, я сам съезжу. Но сначала нужно кое-что сделать. Ты должен зайти к кавалеру Манкузо, я потом скажу, зачем. Слышал, какой дурак этот Тамбурелло? Я так повернул разговор, что он сам адрес Пиппо Дженуарди мне выложил. И теперь он никому не сможет сказать, будто я этот адресок у него выпытал. Правильно?
— Вы бог, дон Лолло.
— Хочешь еще одну вещь узнать? Когда он сказал, что у него с собой список почты, который Спинозо составить просил, я лишний раз убедился, что Спинозо настоящий сбир. К той же мысли, что и я, он первый пришел.
— А какая это мысль, дон Лолло?
— Скажи, Калоджерино, сколько будет дважды два?
— Четыре, дон Лолло.
— Ну?
— Что ну, дон Лолло?
— Объясняю. Допустим, кассир ворует деньги в банке, в котором работает. Чтоб его не разоблачили, что он делает? Разыгрывает кражу: воры забираются в банк и уносят кассу. Только воры не настоящие. Это как дважды два четыре. Правильно? Но поскольку воры, которые на почту залезли, ничего не украли, выходит, Тамбурелло ни при чем. Верная мысль?
— Еще какая верная, дон Лолло!
— Отсюда вывод: воры были не настоящие, то есть фиктивные.
— Постойте, дон Лолло, что-то до меня не доходит.
— Настоящий вор взял бы триста лир, которые лежали на почте в ящике стола?
— Да.
— О, господи! Значит, они не деньги искали, а что-то другое. А в почтовой конторе что такое важное есть?