Рассуждая так, Орловский оделся в привычную солдатскую форму, машинально проверил кольт и даже зачем-то вогнал патрон в ствол.
Часов при себе не было, но, судя по положению солнца за окном и по внутренним ощущениям, время приближалось к полудню.
Надо было вернуться к Степану Петровичу, посмотреть, что там и как. Взорвавшиеся склады были совсем в другой стороне, и пострадать бывший солдат не должен, да только не одни катастрофы представляют сейчас опасность.
Да и не хотелось Орловскому встречаться сейчас со своим старым приятелем. Сначала требовалось все получше обдумать, побольше узнать и уж потом решать, принимать или нет предложение Якова. Вернее – будет ли из этого со временем хоть какой-нибудь толк?
Размышляя так, Орловский повернул ключ и распахнул дверь.
Да… Уйти, не прощаясь, не удалось.
В коридоре, как раз напротив двери, стоял юношеский приятель Яшка Шнайдер, а с ним какой-то мрачноватого вида крепкий мужчина в кожаной куртке, в каких до революции ходили солдаты и офицеры бронеавтомобильных рот. На боку у мужчины воинственно болталась деревянная кобура с маузером.
– А мы как раз к тебе, – объявил Яшка и несколько утомленно улыбнулся.
Было такое впечатление, что в отличие от своего гостя он вообще не ложился сегодня спать.
То же самое можно было сказать и о его спутнике. Лицо мужчины в кожанке, жесткое и суровое, выглядело усталым, хотя выражение глаз было цепким, словно он сразу пытался решить, что из себя представляет Яшкин знакомый.
– Трофим Муруленко. Наш гражданин по обороне. Большевик. А это – мой старый товарищ по партии Георгий Орловский. Как видишь, ему пришлось на своей шкуре испытать все прелести царской муштры. Но нет худа без добра. Хоть в офицеры вышел, опыта поднабрался.
Орловский чуть усмехнулся Яшкиному всезнайству. Если уж и говорить об испытанных прелестях, то это были прелести внезапно нагрянувшей свободы. Но не объяснять же это профессиональному революционеру! Все равно не поймет, в крайнем случае спишет на неизбежные издержки всеобщего энтузиазма и последствия рухнувшего режима.
– Говоришь, офицер? – Трофим недоверчиво посмотрел на видавшую виды солдатскую шинель Орловского.
– Не обращай на это внимания. – понял его взгляд Яшка. – Далеко бы он уехал в своем мундире да при погонах!
– Угу, – буркнул, соглашаясь, Трофим.
По коридору, как и вчера, сновало масса всевозможного люда. Кое-кто попытался остановиться, послушать, о чем говорят два члена правительства с каким-то солдатом.
– Пошли в комнату, – покосился на остановившихся Шнайдер и первым подал пример.