Первая половина января 2141 года.
Борт линейного крейсера «Изабелла».
Виктор Сомов, 45 лет, и Боже мой, как он устал за эти годы!
Терранский главком и линейный крейсер «Изабелла» были старыми знакомыми. В тридцать четвертом Сомова назначили капитаном «Изабеллы», в тридцать шестом он спустился с борта крейсера на Зеркальное плато и потом едва-едва поднялся обратно… Виктор знал корабль как свои пять пальцев и любил его. Хорошая посудина. Мощная, отлично бронированная, с огромным запасом хода… Когда-то они на пару изрядно пошалили. Веселые были времена!
…Шел тридцать пятый год. Сомова вызвали в штаб ударных сил флота, и адмирал Мендоса, прямой его начальник, повел себя странно. Угостил Виктора сигарой стоимостью в месячное жалованье каперанга, улыбнулся… впрочем, нет. Скорее, попытался улыбнуться. Никогда он не либеральничал с подчиненными. Не его стиль. Мендоса был педантом. Высокомерным, умным, самолюбивым и в высшей степени справедливым в делах службы. А не либеральничал по той простой причине, что у человека дела нет на это времени. Как ни странно, его любили…
Адмирал посидел молча с полминуты, видимо, прикидывая, как бы получше начать неприятный разговор.
– О вас отзываются, как о дельном офицере… Впрочем… что за ерунда! Прошу простить, это не относится к вам… Хм. Итак… если вы не выполните задание, которое я имею честь вам предложить, меня, вернее всего, вышвырнут с флота. Отставка и гражданское состояние жизни плачут по мне.
Сомов, разумеется, ничего ему не ответил.
– …И поделом!
Мендоса попытался обрезать кончик сигары, но промахнулся и отчикал добрую треть. С удивлением посмотрел на дело рук своих, поднял бровь, поморщился. Обрубок месячноокладной сигары полетел в утилизатор.
– Вам предстоит участие в полицейской операции.
Военные скучают по войне. При этом они отлично помнят, что Бог сказал: «Не убий». И что война – это плохо. Просто ужасно тоскливо быть высокооплачиваемым профессионалом, не находящим себе никакого применения. Военные скучают по войне, как батальонный излучатель скучает по залповому огню.
Сомов не находил применения своим знаниям и навыкам вот уже девять с хвостиком лет. Он ответил:
– Я готов участвовать в любой операции.
– Как офицер офицера я прошу вас приложить максимум усилий. Забудьте о том, чем все это может закончиться для меня. В сущности, моя грядущая отставка – мое личное дело. Помните о том, до какой степени будет опозорен флот, если вы потерпите поражение…
И Мендоса отправил его заниматься джентльменами удачи.