Вот такие разговоры ведутся о Митриче. Кроме «шаляпинского» баса, Григорий Волков обладал еще и многими другими достоинствами, более существенными, с ними мы познакомимся в свое время.
Проснувшись и узнав, в чем дело, Волков вскочил, набрал в легкие побольше воздуха и крикнул:
– Хлопцы! Подъем!
Хлопцы повскакивали с кроватей, захлопали глазами, ругнулись и стали одеваться.
Машина простаивает? Простаивает. Значит, надо сгружать. Монтажники хоть и со сна, на поняли это сразу. Через минуту до Игоря донеслось:
– Какого черта… – и еще что-то в том же роде.
Разгрузка началась.
– Ну, а ты? Особого приглашения ждешь? – Мартьянов подошел к кровати Жоржа Лукьяненко.
Лукьянеико не спал. Он с ухмылкой взглянул прямо в лицо Мартьянову и произнес, старательно отделяя слово от слова:
– Конституцию нашу изволите нарушать, товарищ начальник?
– Какую конституцию? – не понял Игорь.
– Обыкновенную. Советскую. Кровью добытую в боях революционным пролетариатом. Забыли, что сказано там о труде?
– Помню.
– И об отдыхе?
– Гм… ты это к чему?
– А к тому, извините-подвиньтесь, товарищ
начальник, что свои семь часов я еще днем отработал, а сейчас имею все права на честный
отдых. Вот в таком разрезе, товарищ начальник.
Понятно? – и Жора спокойно повернулся на другой бок.
Мартьянов даже задохнулся от негодования. Никогда он не думал, что можно так открыто и нагло отказаться от помощи своим же товарищам. Да еще при этом разводить демагогию про советские законы.
В палатку заскочил Олег Синельников.
– Игорь Николаевич, где вы потерялись? Мы вас ждем! Куда материалы складывать?
– Иду, – ответил Игорь, – только вот этого… – он не нашел подходящего слова, – помоги поднять.
Синельников подошел к кровати Лукьяненко.
– Жорка?
– Он самый.
– Вставай , корешочек , – пощекотал Олег Жорины пятки.
Ноги быстро исчезли, и раздался храп.
– Не видите, что сплю? – донеслось
из-под одеяла.
– А ты попробуй уговори себя встать, – посоветовал Синельников.
– Не получается ,- пробурчал Лукьяненко.
Если у Лукьяненко и Синельникова было
игривое настроение, то Мартьянов вовсе не был расположен к шуткам. По его выражению, они действовали ему на печенку.
– Да что ты его уговариваешь?! – напал он на Синельникова. – Хам он просто, вот и все. Конституцией еще загораживается. Не положено, дескать, по ночам работать.
– Игорь Николаевич, – неожиданно сказал Синельников, – а вы не пробовали его послать к чертовой бабушке?
– То есть как? – не понял Мартьянов.
– А очень просто, – пояснил Олег, – без него мы до сих пор обходились, и дальше, думаю, обойдемся. Обойдемся ведь?