После завершения первой части артподготовки Бусаров попрощался с Малыгиным, в шутку пожелав встретиться с ним вечером на улицах освобожденного Урдома, и скрылся в траншее, которая уступами вела вниз по склону к реке и ждущим стрелкам. Прошло полчаса, и, как только Малыгин направился к ждущему танку, ровно в 10:00 канонада вдруг смолкла, зазвучали свистки, возвещая начало наступления пехоты. Возглавляемые саперами, несущими длинные доски и бревна, передовые пехотные роты вскочили и бросились к замерзшей реке, перешли ее по льду и вверх по изрытому воронками дальнему берегу устремились к лесу Менее чем через полчаса по рации Малыгина передали сигнал к наступлению, и в лесу за рекой послышалась автоматная и пулеметная стрельба, то и дело перебиваемая ухающими залпами минометов. Бронетех-ника Малыгина медленно появилась из балки и поротно принялась скатываться по склону к реке — как раз в то время, когда основные силы батальонов Бусарова покинули исходные позиции, чтобы присоединиться к атаке.
Едва танковые колонны приблизились к реке, как на дальнем берегу вновь появились передовые пехотные роты, выбитые из леса мощным вражеским огнем. Танкисты Малыгина не обратили внимания на отступающую пехоту. Перестроившись узкими колоннами тяжелых (KB) и средних (Т-34) танков, они стали перебираться на другой берег реки, следуя за танками-тральщиками. На другом берегу тяжелые танки раздавили немецкий бункер, Т-34 прошли по ледяному покрову реки без сопровождения пехоты, остановленной на своем берегу шквальным пулеметным огнем противника. Танки Малыгина углубились в лес и сразу вызвали на себя массированный огонь уцелевших немецких опорных пунктов, оборудованных 152-миллиметровыми артиллерийскими орудиями. Прекрасно зная, какая участь ждет бронетехнику, вступившую в бой без поддержки пехоты, Малыгин приказал своим батальонам вернуться к реке и воссоединиться с пехотой. Он намеревался возобновить атаку, но не мог найти способа убедить пехоту следовать за танками под огненным ливнем. В этот момент генерал Зыгин, обеспокоенный большими потерями танков, приказал Малыгину отвести раздосадованных танкистов обратно за реку. Тот выполнил приказ к полудню, потеряв примерно десять из пятидесяти танков. Теперь и командиры, и солдаты знали, что артиллерия не справилась со своей работой (114).
Все вести, которые Зыгин получал из главного сектора наступления на реке Молодой Туд, были скверными. Не удались не только атаки Бусарова и Малыгина: действия 373-й стрелковой дивизии полковника К. И. Сазонова и 135-й стрелковой дивизии В.Г. Коваленко выше по реке по тем же причинам завершились провалом. Несмотря на поддержку 81-й танковой бригады полковника Д.И. Кузьмина, пехоту остановил мощный огонь противника, и атакующим пришлось отступить обратно за реку. Поэтому генерал Зыгин нехотя приказал своим войскам перегруппироваться и приготовиться к очередной атаке на следующее утро. Само по себе досадное, поражение трех дивизий на центральном участке затмило эффектные успехи советских войск на фланге. Мало того, поражение позволило немецкому командованию более разумно перераспределить силы, чтобы отразить угрозы с флангов.