В условиях поступления противоречивой информации и неопределенности фон Клюге было незачем объяснять своим командирам, как действовать. Инстинктивно они повысили бдительность и выверяли диспозиции. В 39-м танковом корпусе генерал Модель ежедневно отправлялся на передовую на легком самолете, а оттуда на гусеничном транспорте добирался до подчиненных штабов. Он передавал командирам новые сведения, лично проверял боевой оборонительный порядок и планы контрнаступления, предоставлял необходимую поддержку, демонстрировал постоянное присутствие представителей высшего командования на будущем поле боя. Командиры других корпусов, подчиненных фон Клюге, следовали его примеру.
Напряжение продолжало нарастать и в субботу, 21 ноября. Приток русских дезертиров усилился, сам по себе сигнализируя об атаке, дезертиры сообщали немецкой разведке новые предполагаемые даты начала наступления. Один назвал его началом 25 ноября, второй — 22, третий — 26. Однако прочие симптомы не подтверждали эту информацию, и полковник Бунтрок из 39-го танкового корпуса известил своих коллег из 9-й армии и группы армий «Центр», что до начала наступления еще есть время. Но уже на следующее утро были замечены тревожные сигналы. Передвижение войск противника многократно усилилось, были выявлены скопления артиллерии, еще больше русских дезертиров стали пересекать линию фронта. Эти новые перебежчики в один голос называли датой начала наступления среду, 25 ноября (90). Моделю и 9-й армии этого было достаточно.
В понедельник 23 ноября в 10:20 9-я армия телетайпом разослала подчиненным подразделениям следующее сообщение: «Согласно заявлениям дезертиров, наступление русских начнется 25 или 26 ноября. Повсюду наблюдается усиление обороны. Резервы, в том числе и верховного командования, 114 готовы к незамедлительному вводу в бой» (91). В полдень 9-я армия отдала приказ 1-й танковой дивизии перебросить оставшиеся силы с позиций западнее Сычевки и присоединиться к передовым частям, уже занявшим позиции к юго-западу от Белого. Моторизованной дивизии «Великая Германия» пред-писывалось усилить стрелковый полк; затем в лагере северо-восточнее Белого с одним дополнительным батальоном kampfgruppe (боевой группы) 78-й пехотной дивизии предстояло ускорить замену 5-й танковой дивизии на участке вдоль Вазузы. И фон Клюге, и Модель стремились перевести 5-ю танковую дивизию на безопасные позиции, обеспечивающие полную свободу действий, но, несмотря на это, обоим было ясно, что рокировку не удастся завершить к следующему утру. Эти меры предосторожности оказались своевременными, поскольку к вечеру понедельника русские радиостанции возобновили работу после многодневного молчания. Анализ интенсивного радиообмена позволил 9-й армии выявить присутствие новой 29-й армии русских на востоке, южнее участка Вазузы, и точнее определить положение советской 43-й армии на западе выступа. Тем не менее разведка по-прежнему докладывала, что 41-я и 43-я армии сосредоточены на направлении Духовщины, а не Белого. Уловка генерала Пуркаева сработала. К следующему дню радиоперехваты позволили командованию 9-й армии установить, что русский 6-й танковый корпус опять находится в резерве, в тылу участка Вазузы. Еще один немецкий офицер разведки предположил, что русская 41-я армия сосредоточена дальше на север, чем было принято считать до тех пор (92). Поскольку два последних предположения были именно предположениями, притом, частично верными, они принесли мало пользы немецким полевым командирам.