Такие сцены Кирюхин и Конев видели и прежде. К бойням наступлений они привыкли, увиденное в тот день обнадеживало их. Потери оказались сравнительно небольшими, первые цепи пехоты уже скрылись в полутьме на дальнем берегу реки. В течение получаса реку форсировали несколько передовых батальонов, оставшиеся подразделения первых полков последовали за ними под прикрытием танковых рот. Артобстрел уже завершился, но канонада по-прежнему звучала в ушах генералов. Скоро реку начнет форсировать дивизия генерала Мухина, думали командиры, а за ней последует второй эшелон — стрелковый корпус генерала Захарова.
Конев не подозревал, что далее на север ситуация выглядит не так обнадеживающе. На равнине между реками Осугой и Вазузой и еще севернее, на предмостном плацдарме 31-й армии у Осуги, по плану прошла только артподготовка. После ее завершения 88-я, 239-я и 336-я стрелковые дивизии 31-й армии генерала Поленова при поддержке 32-й и 145-й танковых бригад ринулись прямо в когти немецкой 102-й пехотной дивизии. Немцы уже поджидали противника, началась настоящая бойня. Документы 102-й немецкой пехотной дивизии отразили тщетность атаки русских:
«В 7:30 бурые массы русской пехоты появились из мест сбора в лесах. Танки, 25 рокочущих, изрыгающих пламя чудовищ, покатились вперед, поддерживая пехотинцев. Волна за волной русские надвигались на 102-ю пехотную дивизию.
Немецкие солдаты уже были наготове. Стоя в окопах, они стреляли поверх брустверов по вражеским полчищам, движущимся по голой равнине. Пулеметные очереди косили русских. Слышались монотонные выстрелы противотанковых пушек, гремели полевые орудия. И русские падали наземь. Остальные рвались вперед. Но в 9:40 [11:40] им потребовалась передышка. Когда же они возобновили атаку, на этот раз в условиях легкого снегопада, солдаты 102-й дивизии опять отразили ее. Немногие добирались до немецких окопов и попадали в плен. К концу дня немецкие войска по-прежнему твердо держали оборону» (4).
В ходе боевых действий этого дня было уничтожено три советских стрелковых дивизии, потери среди пехотинцев достигали 50 %. От двух поддерживающих танковых бригад тоже почти ничего не осталось. В советском отчете о боевых действиях лаконично сообщалось: «Части левого фланга 31 армии также успеха не имели и не могли содействовать продвижению наших правофланговых дивизий» (5). Это классический пример недоговоренности. Атаки армии не нанесли ни малейшего урона немецким укреплениям, а советские потери достигли угрожающих размеров. Генерал Поленов предпринял еще несколько тщетных попыток атаковать укрепления 102-й пехотной дивизии, но, несмотря на это, играть в наступлении активную роль 31-я армия прекратила в первый же день. Через несколько дней Конев приказал 20-й гвардейской стрелковой дивизии Поленова из второго эшелона передислоцироваться на юг и поддержать наступление 20-й армии.