Все это явно противоречит доктрине пансексуализма Зигмунда Фрейда. Ибо для Фрейда именно «либидо» или половое влечение является основой всей психологической деятельности человека, которая состоит из его мотивирующей энергии и впоследствии становится — через процесс сублимации или направления по каналам иным, нежели удовлетворение полового влечения, — творческой силой: в социальной сфере, в искусстве, в науке и религии. Однако вся любовь, понимаемая в значении формулы «Адам-Ева», есть то же по отношению к половому влечению, что и белый свет, заключающий в себе семь цветов радуги по отношению к красному цвету. Любовь «Адам-Ева» включает в себя весь спектр переходящих друг в друга цветов, в то время как либидо Фрейда — цвет, отделенный и изолированный от всех остальных. И это отделение от единого целого — а целостность есть принцип чистоты — является полной противоположностью чистоты; это не что иное, как принцип порочности. Ибо порочность есть не что иное, как автономия плотского желания, что ведет к разрушению всего человеческого существа — его духа, души и плоти. Половое влечение является всего лишь одним из аспектов любви, аспектом, отраженным той частью физического и психического организма, которая составляет удел «четырехлепесткового лотоса», и есть всего лишь одной седьмой частью человеческого психофизического организма. Следовательно, существуют еще шесть аспектов, значение которых ничуть не меньше и которые доктрина Фрейда полностью игнорирует (либо вовсе отрицает их существование).
Так же, как и Карл Маркс, находившийся под влиянием той частичной истины (сведенной к ее простейшей основе), что для того, чтобы быть способным мыслить, сначала необходимо есть, возвел экономический интерес до уровня главнейшего принципа человека и истории цивилизации, так и Зигмунд Фрейд, пребывая под влиянием той частичной истины, что вначале необходимо родиться, чтобы быть способным есть и мыслить, и что половое влечение необходимо для рождения, возвел это последнее в главнейший принцип человека и всей человеческой культуры. Так же, как Маркс в основе homo sapiens видел homo oeconomicus (человека экономического), так и Фрейд видел homo sexualis (человека сексуального) в основе homo sapiens.
Альфред Адлер не смог последовать за своим учителем в приписывании абсолютного примата сексу, поскольку его собственный опыт противоречил этой доктрине. Так, этот основатель иной школы глубинной психологии пришел к открытию, что главенствующую роль в основе человеческой натуры играет жажда власти. Адлер выдвинул доктрину homo potestatis — человека, мотивом поступков которого является жажда власти, — вместо homo sapiens науки восемнадцатого столетия, homo oeconomicus Карла Маркса и homo sexualis Фрейда.