— Хозяин! — вытянул руку Ксандр.
Однако, почуяв неладное, повскакивали все — и увидели, что впереди, на подступающем к самой воде утесе, стоит медный воин, удерживая в одной руке саженный меч, а в другом — пудовую палицу.
— Что же теперь будет-то? — Перекрестившись, кормчий вытянул и поцеловал нательный крестик.
— Ничего, — передернул плечами Олег. — Против течения он нас нагнал, а вот по течению мы вдвое быстрее помчимся. Отстанет. Разворачивай!
— Табань! — Коршунов-младший навалился на руль. — Правый борт, два гребка вперед! Нажмите, мужики! Уйдем!
Детка, развернувшись практически на месте, промчалась мимо второй ладьи, а спустя минуту старый Коршун в точности повторил маневр своего сына.
— Нажмите мужики, нажмите!
Варяги из судовой рати, переглянувшись, заняли свободные лавки, тоже выпростали весла и навалились в общем ритме. Скорость получалась очень даже неплохая — как у верхового на рысях, километров двадцать. Так что шанс уйти у путешественников имелся. Если бы не одно крайне неприятное обстоятельство: невозмутимое солнце начинало потихоньку скатываться к закату.
— Все города, что мы встретили, находились на правом берегу? — не столько спросил, сколько напомнил Ксандру ведун.
Кормчий кивнул.
— Значит, как стемнеет, остановимся у левого. Ночью тут разгоняться я не рискну. Вон, сколько скал по берегам. В воде тоже камней хватает. Наскочим, и тогда точно конец. Нас здесь, мне кажется, совсем не любят.
— Я понял, хозяин.
До темноты миновать ограбленный город они не успели и пристали к левому берегу, пристроив ладьи по обе стороны от огромного гранитного валуна, выпирающего далеко в реку. Выбросили за борт осиновые отбойники, стянули ладьи веревками. Получился очень даже удобный причал. Борта кораблей закрыли камень от волн, он подсох, и варяги, пошарив среди растущих на камнях деревьев, развели небольшой костерок. Не столько для тепла, сколько для света. Заснуть после случившегося почти никто не мог — все напряженно вглядывались в темноту, прислушивались к плеску воды и шорохам среди камней.
— Я так испугалась, так испугалась… — Урсула отказалась остаться в каюте и сейчас сидела на камне, крепко вцепившись Середину в руку и положив голову ему на плечо. — Я так испугалась за тебя, господин. Я думала, господин… Думала…
Ведун не отвечал, и потихоньку язык девочки начал заплетаться. Она села поудобнее. Раз, другой сползла головой хозяину на колени и вскоре тихонько засопела, лежа на боку.
Усталость брала свое — после полуночи большинство путников, да и сам Олег, начали клевать носом. Середину приснился огромный кузнечный горн. Он пытался взять из него заготовку, но все промахивался, попадая рукой в огонь. Пока вдруг прямо из углей не вытянулась рука и не ухватила его за запястье: