Появился князь — пеший, в расшитых серебряными нитями красных сафьяновых сапогах, в подбитой соболем шубе. И хотя одет он был в кольчугу, а голову его украшал островерхий шелом, было ясно, что в сечу он сегодня не собирается. Воевода Дубовей обошелся вовсе без налатника, вместо сапог надел подбитые кожей валенки — однако не прихватил с собой щита и личины к шлему.
— Часа четыре столбам гореть, — сообщил князю воевода. — Вот-вот рухнут.
— Так долго? — удивился муромский правитель.
— Воздуха там нет совсем, оттого и долго, — пояснил старый воин. — Пора полки скликать да лучников ставить напротив тына. Хорошо, вылазки бояться не нужно. Торки сами мост разобрали да ворота залили. Самим и не выйти.
Дубовей кивнул кому-то позади, и спустя полминуты над лагерем низко запели трубы. Почти сразу им откликнулись рожки по ту сторону стены: город тоже готовился к схватке.
Ратники, облизывая губы, сбивались в общую кучу перед городским валом. Именно в кучу, а не в полки — ни о каком построении речи не шло. Лишь две полусотни бояр, за каждым из которых шел холоп с пучками запасных стрел, раздвинулись в стороны, заняв позиции по краям дымящейся земли. Обычного при войске конского фырканья и перетоптывания копыт слышно не было, и потому казалось, что подготовка к битве идет в неестественной, зловещей тишине.
Ожидание тянулось, как прилипшая к подошве смола, каждое мгновение казалось вечностью. «Вот, сейчас, сейчас» — эта общая мысль носилась над людьми, почти ощутимая, словно произнесенная вслух. И все равно — прорыв случился неожиданно.
Больше чем по двухсотсаженной длине вал вдруг выплюнул плотную тучу иссиня черного дыма, вслед которой тяжело выдохнул снопы искр. Послышался громкий хруст, как при переломе цельного дерева, верхушка вала качнулась вперед, пронеслась вперед, резко остановилась, ударившись. Через все еще целый частокол полетели заготовленные для отражения штурма копья, камни, связанные в объемные пуки стрелы. Кувыркнулись вниз, в дымящийся, искрящийся ад и несколько воинов, до конца не покинувших свой пост. Потом стало видно, как по валу в разные стороны потянулись трещины — он начал раскалываться, точно глиняный ком, стукнувшийся о прочный валун, и место подрыва окончательно скрыли пыль, дым, гарь, клубы невесть откуда появившегося пара.
— Ур-ра-а!!! — не дожидаясь команды, ринулись вперед ратники, сотня за сотней растворяясь в черно-серо-белой пелене.
Лучники наложили стрелы на тетиву — но никаких целей пока не видели. Грязное облако продолжало расползаться во все стороны и подниматься в высоту. Муромская рать чуть не в полном составе, исключая лучников и пять сотен ближней княжеской дружины, ушла в дым.