– Зачем же ты меня родила, если не хотела ребеночка?
– А ты сама подумай: разве можно правильно принять роды, если сама ни разу не рожала? Во всяком деле нужен опыт, – ответила ей мать.
– Значит, ты меня родила, только чтобы опыт приобрести, – фыркнула Роза.
– Мы в жизни только и делаем, что опыт приобретаем, – сказала Тангле. Вообще-то она была совсем не злая, но ей крайне редко приходило в голову как-то побаловать свою дочь, сделать ей что-нибудь приятное. Впрочем, она никогда ее не била и не бранила и всегда старалась дать девочке то, о чем та ее просила. Она также каждый день, хотя и неохотно, готовила для дочери обед, подарила ей свою любимую жабу и аметистовое ожерелье и с большим удовольствием учила ее своему ведьминскому мастерству. Она бы и новую одежду Розе, конечно же, купила бы, да только сама Роза никогда ее об этом не просила. Она вообще старалась никого и ни о чем не просить и сама заботилась о себе с раннего детства, и это было одной из причин того, что Диамант так любил ее. Только с ней он понимал, что такое самостоятельность и свобода. А без нее он чувствовал себя свободным, только слушая музыку или сам исполняя какую-нибудь мелодию или песню.
– У меня, пожалуй, действительно есть один талант, – сказал он, ероша свои светлые волосы и откидывая их назад.
– Оставь свою голову в покое, – заметила Роза.
– И я знаю, что Тарри тоже так считает!
– Ну конечно, есть! И какая разница, что там думает твой драгоценный Тарри? Ведь ты играешь на арфе раз… в девять лучше, чем он!
И это была вторая причина, по которой Диамант так любил Розу.
– А бывают волшебники-музыканты? – спросил он вдруг, поднимая на нее глаза.
Она задумалась:
– Не знаю.
– И я тоже. Вот Морред и Эльфарран часто пели друг другу, а ведь он был великим магом. Я знаю также, что на острове Рок есть Мастер Регент, который рассказывает своим ученикам старинные лэ и всякие истории, а также учит их старинным песням. Но я никогда не слышал о том, чтобы кто-то из волшебников был просто музыкантом.
– Не вижу в этом ничего невозможного. – Роза никогда не видела, почему что-то на свете может оказаться невозможным. И это была третья причина, по которой Диамант так любил ее.
– Мне всегда казалось, что они в чем-то похожи – магия и музыка, – сказал он. – Ведь и любое заклятие имеет свою мелодию. По крайней мере, и песня, и заклятие должны звучать абсолютно чисто.
– Во всяком деле нужен опыт, – сказала Роза наставительно, хотя вид у нее при этом был довольно кислый. – Уж я-то знаю. – Она швырнула в Диаманта камешком, который на полпути превратился в бабочку. Он тоже кинул в ее сторону такую «бабочку», и обе бабочки порхали, сверкая необычайно яркими красками, пока снова не превратились в камешки и не упали на землю. Диамант и Роза давно уже научились подобным трюкам, кстати, очень старым, с помощью которых можно было заставить камешки прыгать или летать, как живые.