― Хорошо, ― сказала она, снова открывая сумочку и доставая кошелек, а оттуда пять десятидолларовых бумажек. ― Мне нужна квитанция.
Я взял деньги, нашел стопку желтой гербовой бумаги и написал расписку. Она взяла ее и сказала:
― Я уже говорила, что остановилась в мотеле «Бест вестерн». Комната двести четыре.
― Я запомню. ― Я протянул ей свою визитку, на которой значились только мое имя, адрес и номер телефона. ― Вы можете звонить мне сюда днем и ночью.
Берил взяла карточку, посмотрела на нее, убрала в сумочку и защелкнула замок.
― Я человек по натуре скрытный, ― сказала она, ― и обычно не показываю своих чувств. Я не показывала их и дочери, но я люблю ее и думаю, что она это знает. Пожалуйста, найдите ее.
― Я сделаю все, что будет в моих силах, ― ответил я. ― Только еще несколько вопросов. Как ваша фамилия?
― Три. Меня зовут Берил Три. Мою дочь ― Адель Три. Когда Дуайт ушел, я вернула себе девичью фамилию и дала ее дочери. Его фамилия Хэндфорд, Дуайт Хэндфорд.
― И он знает, что вы в городе и где вы остановились?
― Я не говорила ему, где остановилась. Просто встретила его на улице, он выходил из кафе напротив мотеля. Он сначала как будто испугался, а потом страшно рассвирепел. Я спросила, где Адель. Он ударил меня, сказал, чтобы я убиралась в Канзас, а если он еще раз меня увидит, то...
Она стояла, глядя в потолок, на вентилятор. Она хотела сказать что-то еще. Я ждал.
― Он был женат до меня, Дуайт. Сказал, что развелся. У него была дочь. А Джош, шериф...
― Да-да.
― Джош однажды проверил его биографию. Я не знала, пока Адель не сбежала. А после этого Джош мне рассказал. Дуайт сидел за то, что изнасиловал свою первую дочь, когда ей было двенадцать лет... Адель красивая девочка, ― добавила она. ― Может быть, слишком красивая.
― Я найду ее, ― пообещал я.
И она ушла.
Я достал из ящика бумажный носовой платок и вытер лоб, лицо и шею. Рубашка на мне промокла от пота и липла к телу. Стоял жаркий декабрьский день, градуса восемьдесят четыре по Фаренгейту, и страшно влажный. Для зимы было жарковато, но в Сарасоте в разгар сезона бывает и гораздо жарче. Туристы и те, кто проводит в этих краях зиму, нанимали или покупали по немыслимым ценам дома или квартиры в Брейдентоне, Сарасоте и других городках, близких к побережью. А зимняя публика с настоящими деньгами отдыхала в отелях, тянувшихся вдоль набережных Лонгбоут и Сиеста. Всего во время сезона в округах Манати и Сарасота, вместе взятых, насчитывалось около двухсот тысяч человек.
В Сарасоте, к югу от аэропорта, есть полоса недорогих мотелей вдоль Тамайами-Трэйл. Эта полоса на пару миль врезается в город и заканчивается невдалеке от театра. Главные обитатели мотелей ― сутенеры и проститутки, большей частью сбежавшие из дома, как Адель, хотя зимой несведущие туристы, немцы или французы, иногда забираются туда со своими семьями, многочисленными купальными принадлежностями и фотоаппаратами. Там я и собирался начать искать телефонную будку, откуда звонила Адель. Если это не получится, я двинусь южнее Бэй-Фронт-парка и в центр города и продолжу поиски в ресторанах, магазинах и торговых центрах.