Его миссия провалилась. Какие бы смелые планы ни строил покойный Эвинг, оставивший ему записку, в его собственном мозгу они не нашли соответствующего отражения. Было ясно, что тот Эвинг видел какое-то решение для Корвина, какой-то способ защиты планеты от клодов. Однако он ничего не сказал об этом в своей записке.
Очевидно, путешествуя во времени в прошлом, он испытал что-то такое, что дало ему ключ к решению проблемы.
В голову пришла заманчивая мысль. А что, если сделать еще одно обратное путешествие во времени, спасти Эвинга, которого он обязательно найдет в прошлом, еще раз продиктовать записку и включить в нее ту информацию, которой сейчас в ней так недоставало.
Нет!
Он отверг эту мысль решительно и бесповоротно. Об еще одном путешествии во времени не может быть и речи. У него сейчас имеется возможность разорвать циклическую цепь и обрезать пуповину, соединявшую его с Землей. Отказаться от подобной возможности было бы неразумно. Вернуться на Корвин, готовиться к отражению нападения, защищать свой дом и родину, когда настанет для этого час, — вот единственно разумный порядок действий. Продолжать поиски несуществующего сверхоружия бесполезно.
«Лучше предоставить Землю ее печальной участи, — подумал он, — и вернуться на Корвин».
Беседа стала затухать и почти совсем остановилась. Ему и землянам больше не о чем было говорить. Обе стороны взывали о помощи, и ни одна из них не была в состоянии оказать ее.
— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — предложил Майрак. — Эти разговоры о бегстве и нашествии портят настроение.
Пластинка с музыкой Бетховена закончилась. Майрак встал, вынул ее из проигрывателя и поставил на место.
— У нас отличная коллекция старинных композиторов. Вот, например, Моцарт, Бах, а вот это Гайдн…
— Боюсь, что мне не приходилось слышать никого из них, — признался Эвинг. — У нас на Корвине сохранилось всего лишь несколько записей старинных композиторов с Земли. Я слышал их в музее. — Он наморщил лоб, пытаясь припомнить имена. — Там были Равель и Стравинский. И, кажется, какой-то бард. Записи эти принадлежали одному из пионеров-колонистов.
Майрак поставил пластинку Баха. Он объяснил, что приятно звучащий инструмент, который ведет основную тему, называется клавесином. Это был очень примитивный инструмент, издававший звуки при механическом воздействии на его струны.
Некоторые ученые всерьез интересовались музыкой, как новой, так и старой. Они стали наперебой излагать свои точки зрения. В другое время Эвинг, возможно, и принял бы участие в этой дискуссии. Теперь он их слушал только из вежливости, почти не вникая в то, что говорилось. Он пытался точно вспомнить текст записки Эвинга-1. Они покажут ему свою машину времени. И он не должен поддаться соблазну вернуться в прошлое, поскольку нужно вызвать необходимые изменения в прошлом и осуществить план, разработанный Эвингом-1. «Каким бы он ни был!» — подумал настоящий Эвинг.