«Восстановление мертвого города. Жители Николаевска-на-Амуре направляются обратно в свой город. Из двух тысяч сохранилось 60 домов».
«Для проверки действий отдела снабжения военно-морского ведомства назначена комиссия под наблюдением члена правительства И. И. Еремеева»…
В клубе тихо, будто в церкви после службы. Официанты ходят неслышно, как привидения. Редко-редко звякнет ложка — кто-то размешивает сахар. Или прошелестят газетные листы. Кашлянет кто-нибудь. И опять тихо.
«Лекция старейшего депутата Народного собрания князя А. А. Кропоткина»… «Старая лиса, хлебом не корми — дай покрасоваться на любой трибуне».
«Вернулся из Посьета катер „Призрак“. Готовится к отходу по побережью пароход „Монгугай“…»
Наконец, на вкладном листе полковник обнаружил обширную статью о земском соборе времени XVII века.
«Артиллерийская подготовка, — подумал Курасов. — Дитерихс рыхлит себе историческую почву. Что ж, посмотрим».
Он знал гораздо больше, чем напечатано в газете. За каждой строкой прятались недомолвки, сомнения, тревоги. Мало кто теперь верил в то, что написано, все старались догадаться, что стоит за красивым словом, за каждой пышной фразой.
Огромные часы, гордость клуба, пророкотали четыре. К Курасову подошел худощавый японец. Подняв шляпу, японец раскланялся.
— Разрешите присесть за ваш столик, полковник?
— Прошу, рад вас видеть.
— Оо-о, я также…
Курасов не был намерен тратить время на лишние любезности и заявил прямо:
— Я вас слушаю.
— Японское командование было бы вам очень благодарно за услугу. — Офицер изобразил улыбку. Каждую фразу он сопровождал извинениями и поклонами. — Конечно, все совершенно доверительно.
— Десять тысяч иен, — не ожидая дальнейшего, сказал полковник. Разговор об этой услуге начался не сейчас.
Японец перестал улыбаться.
— Японское командование считало…
— …считало, что нашло простака, — перебил Курасов. — Подумайте сами, капитан, какой мне смысл отдавать вам документы? Ради чего? За вашу улыбку? Я никогда не питал к вам, дорогой коллега, нежных чувств. Как русский, я считаю большим хамством вашего командования захват Приморья. Как монархист, я не признаю никаких республик, поэтому терплю вас как неизбежное зло. Надеюсь, вы не обиделись?
Лицо японца было бесстрастно.
— Однако, господин полковник, вы, русский человек, берете деньги за…
— Пожалуй, довольно, капитан Тадзима, не уходите и не уводите меня в сторону. Короче: если вы согласны, я передам вам двадцать обстоятельных досье на интересующих великую Японию наших политиков и военных деятелей. — Полковник усмехнулся: у него-то было свое мнение об этих политиках и о мечтаниях великой Японии.