— Юми говорить, что твой невесел.
— А с чего мне веселиться?
— Твой жить. А это бес-цен-но. Разве не таква?
— Так, — подумав, согласился я. — Все так, блазг.
— Тогда глядеть весело. Все не таква уж и плохо. Нам оставить фонарь.
Не знаю, к чему жителю болот понадобился свет. Блазги прекрасно видят в темноте. Но Гбабак — особенный парень. И, судя по всему, большой оптимист.
— Еще не вечер. Вот кваквак я вам сказать.
— Ты что? Намереваешься отсюда выбраться?
— Со временем.
— И как, если это не секрет?
— Юми делать подкоп.
— О-о-о, — глубокомысленно протянул я. — И как успехи?
— Юми говорить, что больше девяти ярдов проквапать.
На этот раз я задумался надолго. Что-то не сходилось.
— Стены каменные.
— Ну и что? Квамень можно грызть. А за ним земля рыть. Беда в том, что туннель невеликва. Для Юми. Не для меня. Я никвак в него не пролезть.
— Вот так, собака! — грустно пискнул вейя.
— Сочувствую.
Могу представить, какой коридор следует прокопать, чтобы туда можно было вместить тушу взрослого блазга-воина.
— Эй! Нэсс! — окликнул меня Шен. — С кем это ты там разговариваешь?
— С блазгом, — потянулся я. — И с вейей, что бы это ни означало.
Целитель заткнулся, как видно, решая — не разыгрываю ли я его.
— Ладно, — наконец раздалось с той стороны коридора. — Поговорим позже.
— Позже? Парень, а ты уверен, что это позже будет?
— Если твой бояться меня, человече, то не думать о такваквой глупость. Мне твой тайны ни ква чему, — добродушия у Гбабака было на целое болото. — Юми говорить, что и ему тоже.
— Вот так, собака!
Я подгреб соломы и сел на пол, прислонившись спиной к холодным прутьям:
— Ну? Шен, ты скажешь, что тебя тревожит или я пойду спать?
Целитель не слишком-то поверил про «сон». Дураку ясно, что сейчас никто из нас не заснет.
— Что ты думаешь о предложении Проказы?
— Хм… — я порылся в карманах, пытаясь найти какую-нибудь монетку. — Можем подбросить сол. Император — согласимся. Корона — пошлем ее в Бездну.
— Хватит паясничать!
— А что ты хочешь от меня услышать?
— Правду.
— Чью правду? Мою или твою? Моя — очень проста. У нас больше нет причин переться в долину. Заклинание Матери Лаэн не угрожает. Не надо больше плясать под флейту Башни. Я достаточно понятно изъясняюсь?
— Да, — неохотно ответил он. — Вполне. Думаешь, здесь вам будет лучше и безопаснее?.. С ней…
— Лучше нам будет в Золотой Марке. Как можно дальше отсюда.
— Тогда почему?!
— Ты странный человек, малыш, — я устало закрыл глаза. Казалось, в них насыпали целое ведро раскаленного песка. — Сам же недавно говорил, что я грязный продажный гийян. С момента нашего прошлого разговора ровным счетом ничего не изменилось. Я все также трясусь за свою поганую шкуру. Хочу выжить. Точнее, попытаться это сделать. А здесь мне предоставляется такая возможность. Как тебе такое объяснение? Никакой романтики, никакой светлой цели, никакой помпезности, реющих на ветру флагов и прочей дряни. Мною движет всего лишь жалкое желание остаться в живых.