— Зажгите факелы!
Из леса вернулся запыхавшийся Квелло, преследовавший южанина, пытавшегося убежать.
— Не ушел, — улыбнулся воин.
Я кивнул.
Воины стали проверять мертвецов и добивать тех, кто еще дышал.
— Слишком просто, — пробормотал я, принимая из рук Трехглазого свой лук.
— Радоваться надо! — улыбнулся тот. — Белые твари могли бы даться нам не так просто!
— Эй! Сотник! — крикнули мне. — Этот еще жив!
По тону я понял, о каком «этом» идет речь. Солдаты молча столпились перед лежащим на боку сдисцем, но никто не подходил ближе, чем следует. Человек тихо стонал. Я обнажил нож.
— Поднесите факел ближе! Почему не добили? Совсем сдурели?!
Я склонился над Белым и с тоской выругался. Симпатичная девчонка. Совсем еще молоденькая.
— Ого! — свистнул один из мечников, подавшись вперед. — А я думал, что они все страшные, как Смерть.
— Перед тобой и есть смерть, — буркнул я.
Повисло недолгое молчание, затем какой-то тупица неуверенно спросил:
— А может, того?… Развлечемся с ней?
Война есть война. Здесь нет хороших и плохих. Кровь, грязь и то, о чем в мирной жизни мы стараемся не вспоминать. Оно приходит к нам только в кошмарах, когда кажется, что все уже навсегда осталось в прошлом. Я знаю, о чем говорю. Сандон до сих пор со мной.
Я не стал дожидаться, когда их ненависть преодолеет их страх и они распалятся настолько, что озвереют. Погрузив клинок ей в сердце, выдернул его, вытер нож о белую мантию и только после этого встал, пронзив взглядом мечника из отряда Квелло, предлагавшего маленькое развлечение:
— При виде смазливой девки лишился последних мозгов? Или забыл, кто перед тобой? Стоит ей только на мгновение очнуться, и от твоего стручка мокрого места не останется! Проверьте двух других. Если живы — не мне вам говорить, что следует сделать. Не касайтесь посохов — они опасны. Приводите лошадей. Пора уносить ноги.
Постоянные бои и марши изматывают. Усталость медленно копится — поначалу ты не замечаешь ее вовсе, но с каждой пройденной лигой, с каждой стрелой, выпущенной в набаторца, и каждым осознанием, что ты все еще жив вопреки всем правилам и вероятностям, она берет над тобой верх. И ты все чаще начинаешь совершать ошибки либо просто валишься с ног, уже не в силах держать оружие.
К Ргешу наши отряды подошли вымотанными до предела, и тех двух дней, что генералы Митифы медлили, нам не хватило, чтобы прийти в себя. Против наших восьми сотен, загнанных, мертвецки уставших, но все еще готовых огрызаться, и примкнувших к нам пяти сотен из городского ополчения противник выставил шесть отборных тысяч.