– Догадываюсь, Алина, еще как догадываюсь! Потому что невооруженным глазом видно, что дед на старости лет влюбился. – Впервые сказав вслух о наболевшем, я вдруг усомнилась в справедливости своих подозрений. Пришлось устроить небольшую проверку: – Точнее, влюблен он в нее уже давно и однажды едва не сделал ей предложение.
– Когда? – осведомилась Нечаева.
– Давно, четырнадцать лет назад.
– Не может быть, – обалдела Алина. Ну еще бы, ей тогда, так же как и мне, было четырнадцать!
– Да, но из-за траура в нашей семье свадьба тогда не состоялась. Теперь он снова встречается с Ниной Николаевной и, возможно, даже женится на ней.
– Поля! – Нечаева во весь голос крикнула в трубку, забыв про свою мнимую болезнь. – Ты должна это предотвратить! Какая еще Нина Николаевна! Зачем она тебе нужна? Придет к вам в дом и будет свои порядки устанавливать, а потом еще и наследством завладеет.
– Ну и что, если Арише с ней будет хорошо, то я не против.
– Да ты с ума сошла! – кипятилась Алина. – Может, у тебя с ней не получится психологической совместимости. Да откуда эта тетка вообще взялась?
– Я же говорю, они давно знакомы. Недавно встретились, и роман возобновился. Ариша просто светится от счастья и все время повторяет ее имя – Нина, Ниночка, Нинель…
– Значит, так, Поля, хорошо, что ты мне об этом рассказала. Ситуацию надо срочно брать под контроль.
– Я не понимаю, а почему ты так засуетилась?
– Я? – Нечаева немного подумала и сказала: – Ну я ведь твоя лучшая подруга, даже более того…
– Более – это как?
– Мы с тобой связаны… одной кровью.
– Не поняла.
– Ну, у нас с тобой одна группа крови, это значит, что мы едины по духу… Если тебе вдруг понадобится кровь, я, не задумываясь, стану твоим донором.
– Правда? А почку свою отдашь, если что?
– Почку? Ой, что-то мне нехорошо… Я тебе потом позвоню, а ты пока приложи все усилия, чтобы Аристарх Владиленович забыл про свою Нинель. – Дав такое указание, Нечаева отключилась.
Разговор с подругой еще более обострил непростую ситуацию в нашей семье. Кажется, Алина все-таки была настроена стать ее частью. Конечно, конкретных признаний от нее я не услышала, но Нечаева продолжала мне врать и, кажется, начала ревновать деда. Пожалуй, мне надо поступить с точностью до наоборот и подтолкнуть прародителя к Нине Николаевне.
Я поиграла на саксофоне, потом позвонила по телефону в квартиру Астраханова. Ответила Диана, и я снова включила запись с детским плачем. Внимания и терпения Обориной хватило ровно на три секунды. Зато теперь она должна была понять, что это была не просто ошибка номером. «Ничего, это только начало», – подумала, я игриво улыбнувшись своему отражению в зеркале. Затем решила заглянуть в комнату к деду. Постучалась.