И однажды доктор пришел не один. Вместе с ним к кровати Салакзая подошел еще один человек – высокий, худощавый с длинной бородой и глазами библейского пророка. Он уже тогда был хорошо известен – сын саудовского миллионера, наследный принц строительной империи, он бросил шикарную жизнь и приехал в Афганистан, чтобы простым солдатом сражаться на пути джихада. Пример, заслуживающий подражания, он уже тогда выгодно отличался от афганских полевых командиров, погрязших во внутренних дрязгах и наркоторговле. Втроем, они проговорили до утра, и этот разговор Салакзай помнил до сих пор в мельчайших деталях. Поэтому когда ушли русские, Хасан Салакзай снова нашел лечившего его доктора и спросил, не может ли он быть ему чем-нибудь полезным. Тот ответил, что ему будут полезны все люди, которые готовы вступить на путь вечного джихада с неверными собаками. Но у каждого – свой путь священной войны. Например, для него будет очень хорошо, если он устроится в полицию, чтобы помогать своим братьям по вере.
Звали этого доктора Айман Аль-Завахири…
Когда гость ушел, Хасан Салакзай неспешно налил себе чая из древнего медного чайника. Пригубил ароматную, терпкую жидкость, напряженно размышляя. Эмир, как его называли только самые приближенные, был прав, впрочем, как и всегда. В голове Салакзая звучал его голос, слова, которые он сказал при встрече несколько месяцев назад: "Мы должны найти этот самолет – и тогда на нашу борьбу снизойдет благословение Аллаха! Ты должен сделать это! В этом – твое предназначение, твой путь к Аллаху! Иншалла!" Иншалла…
Южно-африканская республика
Район Карру, ферма "Редбуш" 28 июня 2009 года – Ну что, док. Пришла пора помирать – или протяну еще немного?
Марина изучала рану, к этому времени совсем затянувшуюся, прикасаясь к ней своими сухими прохладными пальцами. Как ни странно, боли ее прикосновения не вызывали. Вообще.
– Больно? – Марина нажала посильнее – Приятно… – улыбнулся я, когда такая женщина прикасается…
Фыркнув, Марина убрала руку – Я смотрю, вы уже совсем поправились, мистер де Вет старший. Думаю, какое то время вы еще протянете, если не будете влезать во все, попадающиеся на пути переделки.
Мистер де Вет старший… так меня еще не называл никто.
– Вообще, мистер де Вет старший – это мой отец. Меня же можешь называть просто Эд, как это принято у нас в Америке. У нас не любят церемоний.
– Да и у нас здесь все по-простому – улыбнулась девушка – но мне уже надо идти…
Проводив взглядом девушку, которая мне нравилась все больше и больше, я вышел из дома и огляделся, стараясь понять, что же на самом деле здесь происходило…