Но страшное колдовство, сотворенное кузеном, еще не потеряло силы, и у Элрика было такое ощущение, будто, несмотря на преимущество, его схватил и пытается сокрушить какой-то великан. А кровь, хлеставшая из раны Йиркуна, попадала и на Элрика.
Лава постепенно исчезала, и теперь Элрик увидел вход в центральную комнату. За спиной его кузена возникла чья-то фигура. Элрик был ошеломлен. Симорил проснулась и что-то кричала ему — на ее лице застыло выражение ужаса.
Меч описал черную дугу и пробил оборону брата — теперь Йиркун был беззащитен.
— Элрик! — в отчаянии кричала Симорил. — Спаси меня! Спаси меня сейчас, иначе мы прокляты навсегда.
Элрика озадачили слова девушки. Он не мог понять их смысла. Он в безумной ярости гнал Йиркуна к верхней комнате.
— Элрик… оставь Буревестник. Вложи меч в ножны, или мы расстанемся снова.
Но даже если бы Элрик и мог контролировать свистящий клинок, в ножны его он не убрал бы. Ненависть владела его существом, и, прежде чем спрятать клинок, он должен был погрузить его в злобное сердце кузена.
Симорил рыдала, молила его убрать меч. Но Элрик был бессилен. Тот слюнявый идиот, который прежде был Йиркуном из Имррира, повернулся на крики сестры и смерил ее похотливым взглядом. Идиот загоготал, протянул трясущуюся руку и схватил девушку за плечо.
Она попыталась вырваться, но колдовские силы еще не оставили Йиркуна. Воспользовавшись тем, что его кузен отвлекся, Элрик нанес удар, которым почти рассек тело Йиркуна надвое.
Но Йиркун, как это ни невероятно, все еще оставался живым, он черпал силы из клинка, который все еще огрызался, нанося удары по рунному мечу Элрика. Собрав последние силы, Йиркун толкнул Симорил вперед, нанизав ее на Буревестник, и та, вскрикнув, умерла.
И тогда Йиркун издал последний визгливый смешок, и его черная душа с воем отправилась в ад.
Башня восстановила свои прежние пропорции, огонь и лава исчезли. Элрик был ошеломлен, он никак не мог привести мысли в порядок. Он опустил взгляд на мертвые тела брата и сестры. Поначалу он увидел только два трупа — мужчины и женщины.
Потом страшная истина дошла до него, и он застонал в отчаянии, словно зверь. Он убил ту, которую любил. Буревестник выпал из его руки — на его лезвии была кровь Симорил — и со звоном покатился вниз по лестнице. Рыдая, Элрик опустился на колени рядом с мертвой девушкой и поднял ее.
— Симорил, — простонал он, и его тело сотрясали рыдания. — Симорил… я убил тебя.