Привели Дриниджа Бара. Поджигатель вынул из складок одежды черного котенка и поднес к его горлу железный нож.
— Давай, волшебник, разрушь эти стены!
Чародей нахмурился и поискал глазами Элрика, но альбинос пригнулся в седле и отъехал за спины воинов. Тогда Дринидж Бара начал действовать. Он достал из пояса пригоршню порошка и рассеял его по ветру. Тут же заструился легкий дым, затем из него возник мерцающий огненный шар, и вскоре в этом пламени появилось страшное лицо, не похожее на человеческое.
— Разрушитель Даг-Гадден, — заговорил Дринидж Бара, — ты поклялся соблюдать наш старый договор. Будешь ли ты подчиняться мне?
— Я должен, значит, буду. Приказывай!
— Уничтожь стены этого города. Пусть его люди станут словно улитка без раковины или краб, лишенный панциря!
— Я с радостью повинуюсь, ибо разрушение — моя суть.
Пылающее, как пламя, лицо померкло, раздался жуткий крик, и красный сияющий купол взметнулся ввысь, закрыв небо. На мгновение повисла предгрозовая тишина, а затем демон ринулся вниз, и, едва купол опустился на город, стены Горджхана застонали, рассыпались и исчезли.
Элрик ужаснулся: если Даг-Гадден придет в Карлаак, старинную крепость постигнет такая же участь.
Торжествующие варвары бросились в беззащитный город.
Хотя Элрик и Мунглум постарались не участвовать в этой бойне, они ничем не могли помочь несчастным горожанам. Бессмысленная кровавая резня настолько ошеломила приятелей, что они скрылись в небольшом, еще не разграбленном доме.
На них уставились четыре пары перепуганных глаз: трое съежившихся от страха ребятишек прижимались к девочке постарше. Вцепившись в старую косу, она приготовилась защищать малышей.
— Не трать нашего времени, девочка, — сказал ей Элрик, — мы не хотим причинять вам зла. В этом доме есть чердак?
Она кивнула.
— Тогда бегите туда. И быстро.
Элрик и Мунглум, будучи не в силах смотреть на чудовищное избиение, обосновались в доме. Но вопли жертв, хохот опьяневших от крови дикарей и тяжелый запах истерзанной плоти проникали даже сюда.
Неожиданно дверь распахнулась, и перепачканный в крови варвар втащил за волосы женщину. На ее измученном лице застыла гримаса ужаса и боли, и она не пыталась сопротивляться.
— Найди другое гнездо, коршун, а это наше, — прорычал Элрик.
— Здесь хватит места и для меня, и для этой шлюхи, — огрызнулся варвар.
И тут наконец бесконечное напряжение этого дня нашло выход. Правая рука альбиноса метнулась к левому бедру, длинные пальцы обхватили черную рукоять Приносящего Бурю, и клинок сам выскочил из ножен. Глаза Элрика полыхнули, как угли, он шагнул вперед и обрушил меч на голову узкоглазого воина. Затем, хоть это было уже совсем не нужно, просто чтобы излить накопившуюся ярость, он повторил удар и разрубил варвара пополам. Женщина осталась лежать на полу, она была в сознании, но не шевелилась.