Но форт так ни разу и не воевал. Наверно это было самым лучшим исполнением его роли. Ни один враг не покусился на охраняемые фортом земли. Боялся. Но за лихие годы Гражданской войны на форте были и белые, и красные, и интервенты, и местные партизаны всех мастей и окрасов, от бандитского до возвышенно-романтического. Никому из них форт не был нужен. Но каждая сторона считала своим долгом занять его. Затем пришла Советская власть и на форте на долгие семьдесят лет снова обосновались военные, отгородившись от цивильного мира забором с колючей проволокой. А сейчас форт пустовал. Военные его оставили. Предварительно вывезя или законсервировав оборудование. Потом сюда наведались чёрные сборщики металла и вырезали, выломали все металлические части подчистую. В лом пошла и проводка советских времён и ажурные, чугунные перила царских. Осталась только арматура внутри железобетонных стен. До неё не добраться. Теперь же, когда я, движимый любопытством, добрался до старого форта, в его казематах царила апокалиптическая безнадёжность и запустение. Грязь и мусор оставшиеся после военных, следы исчезнувших металлоконструкций, оббитые стены с радостными надписями о демобилизации, полуразвалившаяся будка КПП у въезда, перед горжевым рвом. Последние годы форт военные использовали как склад. Об этом говорило, то что никаких следов того, что в нём проживали я не обнаружил. Обломки стеллажей и ящиков заполняли все помещения в которые я ни заходил – и казармы, и укрытия для противоштурмовых пушек, и полукапониры, и прочие помещения в массиве форта. Этими же обломками был усыпан и внутренний двор форта со следами грузовика. А проход в потерну, перед которой я сейчас стоял был заложен и снова обнаружился, когда металлосборщики выламывали оборудование. Кладка в один кирпич была проломлена, а косяки бронедвери, закрывавшей вход в потерну вырезаны автогеном.
Я стоял перед спуском и во мне боролись разумный инстинкт самосохранения и не менее разумное любопытство. В конце концов плюнув и пообещав в очередной раз самому себе не ходит в подобные экспедиции одному, я аккуратно протиснулся в потерну и стал спускаться по лестнице. Было темно. Сверху, из полукруглого потолка торчали ржавые остатки креплений проводки, по которым протянулась полоса на месте бывшей проводки. Сборщики металлолома добрались и сюда. Как никак провода медные. Спуск в потерну был не глубокий. Пять ступеней и далее под наклон шёл прямой ход. Ширина и высота этого прохода были таковы, что вполне могли разойтись два человека без притирания друг друга к стенке. Замурованность входа сказалась самым лучшим образом на его содержимом – мусора здесь не было. Пройдя десять метров я заметил, что проводка на потолке здесь была целой. Видимо сюда мародёры решили не соваться. Да и мне, наверно не стоило. Не известно в каком состоянии находятся перекрытия. Я вполне ожидал, что моя прогулка окончится у воды – ниже потерна будет затоплена и прохода не будет. Царское качество постройки внушало, но время и природа неумолимы и их невозможно остановить. Перемолят.